Ивлин Во - Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Ездил верхом на ранчо Йирвуда. Стол и стулья – невиданный комфорт.

Дальше – никакой мебели. Дома часто в удручающем состоянии. Половицы и стены черные используют для костра. Пони нерадивы. Главные неудобства: отсутствие света и стульев после верховой езды; близость черных – особенно когда влажно; запахи. Но река всегда рядом – есть где помыться. Крепкий, сладкий чай. Ром, лайм.

Поклажа на мулах; на каждой станции ждем от полутора до трех часов.

В лесу: большие деревья остались, те же, что поменьше, и подлесок вырублены. Цветов мало. Глохнешь от птичьего гомона, но самих птиц не видать. Бабочки. Иногда – животные, заяц, например. Или даже медведь. Дыры в земле от армадилла. Пил речную воду и купался. В Канистере свежие лошади. Констебль Прайс ходит за мной, как тень; свое дело знает. Добрались до места в надежде застать катер с провизией, но о нем ни слуху ни духу.

Деревянный дом специального уполномоченного в Курупукари; надворные строения для заключенных. Одна большая комната, всё, что требуется для суда: возвышение, место для дачи свидетельских показаний, скамья подсудимых. На веранде два стола, заваленных официальными бланками. Комната сержанта, комната Хейнса и еще две; низкие деревянные перегородки; по стенам фотографии девиц из иллюстрированных журналов. «У меня висит эта девушка, потому что я с ней знаком. Говорят, она нехороша собой, ну и что, зато душа у нее красивая. А эту я повесил, потому что очень уж она чувственная». Фермеры, если ночь застала их в дороге, всегда могут здесь переночевать. Никакой собственной «резиденции» у Хейнса нет.

За неделю нашего путешествия Хейнс не замолкал ни на минуту – разве что ночью, но и тогда не давал мне спать астматическим кашлем и рыганьем. Постоянно хвастается своей честностью, отвагой, благородством и деловыми качествами. А также умением держаться в седле. А также физической силой, ее «почувствовали на себе бразильцы и черномазые». Повторяет комплименты в свой адрес, которые слышит от других. Во всех подробностях описывает, как он «прижал» одну, «оприходовал» другую. С женщинами при этом не спит. В речи полно «воще», «ну это», «как бы» и т.д. «У черного человека очень сильный комплекс неполноценности». «Все это я делаю ради своего короля – двух королей. Ради Того, Кто на небесах, – тоже». Иногда принимается рассуждать об истории: «Взять хоть Наполеона. Кто он был? Всего-то маленьким капралом. Но он захотел жениться на принцессе и поэтому развелся с женой. Очень скоро большевики начнут действовать точно так же, вот увидите». «Из-за чего так долго продолжалась война с бурами? Из-за того, что англичанам страсть как хотелось подраться. Вот они и выпустили из тюрем всех заключенных». Лекции о морали, рассуждения о переселении душ и пр. К английскому национальному характеру питает огромное уважение; к даго лоялен. Говорит или еле слышно, или, наоборот, взвинчен и тогда подвывает.

Четверг, 12 января 1933 года

Катера с провизией нет. И нет табака. Побывали в индейской семье на другом берегу реки. Диагноз Хейнса: у ребенка глисты. Долго щипал его и похлопывал – особого энтузиазма у младенца не вызвал. Хейнс сплетничает и постоянно учит жить своих подчиненных.

Пятница, 13 января 1933 года

Катера нет как нет. Решаем завтра продолжить путешествие без провизии. Углубился в лес с ружьем в поисках дичи, но ничего не нашел. Все надоело.

Воскресенье, 15 января 1933 года Собирался тронуться в путь после завтрака, послав в 10 утра вперед Прайса и Йетто, но тут с большой коробкой консервированных продуктов явился лодочник Даггин: вьючная лошадь перегружена, идти отказывается. Не смог скрыть своего неудовольствия. Проехали милю и обнаружили на тропинке привязанную к дереву вьючную лошадь, рядом тюки с провизией, а Прайс и Йетто о чем-то между собой переговариваются. Сказали, что лошадь не хочет идти по-прежнему. Сняли с нее еще один большой тюк. Поехал вперед. Через десять миль обнаружил, что лошади с провизией нет, и повернул обратно. Прайс, Йетто и лошадь стоят у знака «восьмая миля». Лошадь четыре раза ложилась. Оставили поклажу и поехали назад, велев Йетто следовать вместе с лошадью за нами. Засветло до Курупукари доехать не успели.