Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969

– Открывайте ворота!

И мы важно и уже без спешки их открыли. Почти все проезжающие брички останавливались около нас и давали нам гостинцы: конфеты, печенье, пряники, пирожки. А последняя бричка проехала без остановки, но её весёлые пассажиры кинули нам горсть монет. Мы с Витей их собрали и поделили. Угощение мы, конечно, не съели, лишь полакомились, а всё оставшееся отнесли по очереди домой. Был выходной день, мама была дома и похвалила:

– Молодец, сынок, ты уже начал зарабатывать!

А я, покраснев, быстро побежал к воротам. Мы теперь стали штатными «привратниками», и хотя подарки получали не так часто, как нам хотелось, всё равно было интересно. Одинокие всадники тоже пользовались нашими услугами, мы и за «спасибо» ворота открывали, и ни у кого никогда ничего не просили.

Мы постоянно играли у ворот. У нас была «мастерская» по выкладке игрушечных печей. Вначале из глины мастерили кирпичики, а когда они подсохнут и окрепнут – выкладывали печь. И, между прочим, топили свои «печи» всяким мусором, определяя, хороша ли тяга. У Вити отец был охотником, а звали его Петром, а Витю – Витя Петров, хотя фамилия его Фёдоров. Но Вить было несколько, я в том числе, а так было меньше путаницы. У Витиного отца было ружьё, а к нему патроны и пистоны. Витя заимствовал у него пистоны, и мы развлекались, взрывая их. В пистон закладывали хлебный мякиш, клали на чурбанчик и, наставив перочинный ножик, легонько ударяли ладонью по ножичку. Получался довольно громкий хлопо́к.

Взрослые скоро обратили внимание на наше постоянное дежурство у ворот. Бригадир нас проинструктировал: «Вы должны всегда закрывать ворота и не пропускать домашних животных и птиц, чтобы они не повредили посевы».

В это лето произошёл жуткий случай. Беда пришла к нашему соседу Виктору. Его восьмилетнюю дочь Галю посадили верхом на коня. Конь побежал. Она начала падать, и ногой зацепилась за повод и повисла вниз головой. Конь испугался, взбесился и понёс ещё быстрее. Она ударялась головой обо всё, что попадало на пути, да и копыта коня не миновали её головы. За ним гонялись, пытались остановить, но когда это удалось, девочка уже была мертва. Вся голова разбита. Конь стоял, весь дрожа, повернув голову и выпучив глаза на своё деяние.

Мои родители начали строить усадьбу. В ней планировались дом, амбар, хлев и баня. Нам выделили положенные 40 соток земли в ворончихинском краю деревни. Проживала там и депутат Васса Ворончихина. У неё в личном пользовании был почти гектар земли, и не только за своим домом, но и впереди, через улицу. Вот этот участок и стал нашим. Место не очень ровное, уклон в сторону речки. Половина участка не была распахана и использовалась под сенокос.

Строили «подрядным» способом – родственники и соседи за стол и угощение. Один из шикарных амбаров дедушки Климентия достался нам в наследство. Его разобрали, разметив каждое брёвнышко, перевезли и поставили на новое место. Так же поступили и с хлевом для скота. Под хлев нам досталась бывшая конюшня дедушки, в которой со времени коллективизации коней не было – их забрали в колхоз. А дом начинали с нуля. Лес выписали в лесничестве. Спиливали деревья, которые выделили лесники, перевозили на конях и делали сруб. Он должен был подсохнуть в течение почти года. Для крыши вручную пилили доски из брёвен специальными пилами и какими-то другими приспособлениями. Пила двуручная. Один из пильщиков стоит вверху на лесах, а второй на земле. Бревно установлено между ними. Пилят бревно вдоль, движениями вверх-вниз.

Папа в летнее время работал бригадиром тракторной бригады и попросился в свой колхоз «1 Мая» и в ближайшие деревни, чтобы была возможность строить дом. Он иногда заменял трактористов и однажды меня покатал на тракторе во время вспашки. Был поздний вечер, уже темнело, но мне очень понравилось.

Как-то трактор стоял у нас под окнами и мне захотелось покрутить заводную рукоятку, но я не смог её провернуть. Решил повторить попытку и тут рукоятка сорвалась с зацепа и я по инерции ударился головой о колесо, которое было стальным, да ещё с ребордой. Рядом был палисадник, в нём рос большой куст калины, а на ней – созревшая ягода. Мне было больно от удара, на голове вскочила шишка. Но когда я поел горько-кисло-сладкой ягоды, боль стала слабее и даже шишка как будто уменьшилась. Дома о случившемся я никому не сказал, не хотел лишней взбучки.

Мне осенью исполнилось семь лет – через год идти в школу. Наступила зима и с нею Новый, 1940-й год. Стройку временно «заморозили» и папа взялся меня готовить к школе. Купил букварь. На первую неделю мне было дано задание заучить весь алфавит наизусть, но предварительно он назвал несколько раз все буквы и проверил, запомнил ли я. Некоторые буквы я забывал, и тут всегда на помощь приходила моя старшая кузина Юля, которая уже училась в третьем классе. К маме по учебным вопросам я не обращался, она всегда была занята детьми и домашним хозяйством. Когда папа приходил на выходной, он обязательно проверял моё домашнее задание. На этот раз он был удовлетворён, я, хоть и с небольшими заминками, алфавит выучил. На следующую неделю я получил новое задание: научиться из букв складывать слова и начать читать по букварю. С этим заданием я тоже справился, и опять не обошлось без помощи Юли. Очередь дошла до письма. Я получил от папы задание переписать заглавные буквы всего алфавита. Кажется, он меня предупредил, чтобы я писал правой рукой, но я этому не внял. Я левша и левой рукой у меня неплохо получалось.