И. Мартынов - Книгоиздатель Николай Новиков

Объявив себя «бабушкой» нового поколения русских журналов, «Всякая всячина» выразила надежду, что у нее скоро заведутся многочисленные внуки. А пока, в ожидании потомства, открыла огонь из всех пушек… по бесплотным теням щеголей и нерях, скопидомов и мотов, ханжей и невежд. Читатели быстро разгадали уловки деспотичной императрицы. Больше всего на свете она боялась обсуждения серьезных общественных проблем. Однако вскоре у «Всякой всячины» родился дерзкий «внук», который не захотел играть в журналистику по правилам, предначертанным «бабушкой».

Горько было Николаю Новикову и его сверстникам расставаться с юношескими иллюзиями. Циничный указ Екатерины II о роспуске законодательной Комиссии не оставлял надежд на скорые перемены в общественной жизни России. Перспектива стать покорным исполнителем распоряжений свыше не привлекала Новикова. Военная служба представлялась ему «беспокойною и угнетающею человечество». Для «приказных» дел он был слишком принципиален и брезглив. Придворная должность «всех покойняе» — гласило общее мнение, однако чувство собственного достоинства не позволяло потомку старинного дворянского рода изощряться в «науке притворства» и «к большим боярам ездить на поклон». Поэтому при первом же удобном случае, зимой 1769 г. Новиков навсегда оставил государственную службу, решив безраздельно посвятить себя делу просвещения соотечественников.

Первые опыты издательской деятельности показали Новикову, насколько велика моральная ответственность перед обществом человека, взявшего на себя многотрудные обязанности посредника между сочинителями и читателями. Современных ему издателей-коммерсантов мало волновала этическая сторона их ремесла. Книга была для «парнасских щепетильников» (щепетильниками называли в то время мелких торговцев) таким же ходовым товаром, как «снурки, запонки и наперстки», и они легко приноравливались к любым вкусам покупателей. Большой фантазии для этого не требовалось. Неграмотный крестьянин, как и раньше, украшал свою избу лубочными портретами славных «лыцарей» Бовы и Еруслана, приказный любил на досуге от трудов полистать святцы, а скучающий от безделья дворянин часами мог колдовать над гербовниками и сонниками. Нет нужды доказывать, как мало способствовали эти образчики типографского искусства просвещению темных, невежественных умов. Не меньшую опасность для читателей представляли авантюрно-эротические романы, наводнившие русский книжный рынок. Ломка традиционных домостроевских норм общежития под влиянием скептических идей французского Просвещения была истолкована малообразованными дворянскими недорослями и их подругами в чисто нигилистическом духе, как крушение всех нравственных устоев. На потребу этим шаржированным копиям парижских петиметров издавались зло высмеянные Новиковым пикантные сочинения амурных дел мастеров «искушателевых», «обманов» и «соблазнителевых». Издания петровского времени зачастую были прагматичны и скучны, однако первые попытки расширить книжный репертуар носили явно сомнительный характер.

Новиков в вопросах издательской политики занял раз и навсегда принципиальную позицию, исключавшую любые компромиссы с совестью ради приобретения материальных выгод. Выпуская в свет осенью 1768 г. три тоненькие книжечки стихов своего сослуживца по секретарской работе в Комиссии, талантливого и самобытного поэта В. И. Майкова [12] В. П. Семенников в работе «Книгоиздательская деятельность Н. И. Новикова и Типографической компании» (Пг., 1921, с. 9) называет одну книжку В. И. Майкова, изданную Новиковым в 1768 г. — пролог «Торжествующий Парнас». Новейшие архивные разыскания в ЛО ААН (ф. 3, on. 1, д. 314, л. 153 об., 156; д. 678, л. 43) свидетельствуют о том, что им были напечатаны в Академической типографии еще две майковские книжки — сборник стихов (13 сентября) и «Сонет» по случаю выздоровления от прививной оспы Екатерины II и Павла Петровича (22 декабря). , он едва ли мог рассчитывать на прибыль от их продажи. «Черт меня дернул, — жаловался Новикову полгода спустя другой писатель-разночинец А. О. Аблесимов, — приняться за самое разорительное упражнение, а именно: за стихотворство. Я сочинил сказки в стихах и хотел их напечатать, но от меня за напечатание требовали денег прежде напечатания. Вам без сомнения известно, что люди моего промысла деньги почитают редкостию, а еще больше те, которые от стихов пропитание имеют… Я искал долгое время, кто бы у меня книжку мою купил, наконец, нашел книгопродавца; я пришел к нему с авторским подобострастием и просил его, чтобы он книжку мою купил и напечатал. Господин автор, сказал он мне, знаете ли вы, что платить деньги за напечатание стихов так же прибыльно, как и платить за папские индульгенции. Я опытами узнал, что стихами расторговаться никакой нет надежды» [13] Сатирические журналы Н. И. Новикова, с. 111–112. .