Михаил Колесников - Сухэ-Батор

Но настоящего огневого оружия у Сухэ не было никогда. Однажды в лесу он случайно повстречал охотника, и тот разрешил ему потехи ради выстрелить из своего самодельного ружья с сошками. Дрожащими от волнения руками юноша взял ружье и выстрелил. Это было самое высокое счастье. Тот свой первый выстрел Сухэ не мог забыть и до сих пор.

Мысль о солдатчине была страшна. И все же где-то в глубине сознания засела мысль: «Ну, а как же по-другому? Не сидеть же сложа руки! Если маньчжуры полезут на Монголию, пойду!»

С тяжелыми думами заснул Сухэ. Он не знал, что его судьба уже решена.

Утром в юрту зашли два чиновника. Один из них в фетровой шляпе, чесучовом халате и гутулах с загнутыми носками, сощурившись, оглядел Сухэ с ног до головы и произнес басовитым голосом:

— Вот где ты укрываешься от воинской повинности, собачья блоха! Не хочешь служить «многими возведенному»!

Другой чиновник зачитал бумажку, в которой говорилось, что сын арата Дамдина Сухэ, девятнадцати лет от роду, отныне призывается на воинскую службу и ему надлежит сегодня же прибыть на призывной пункт. В случае, же уклонения…

Но чиновники, судя по всему, были настроены миролюбиво. Они не отказывались от угощения, предложенного Дамдином. Мать, Ханда, прислуживала за столом: подавала куски мяса, разливала в пиалы чай, подкладывала борциги на бараньем сале.

Чиновники руками разрывали сухожилия, обгладывали кости. Жир капал с их подбородков. Выпив несколько пиал чая, они разговорились.

— Хороший будет солдат, настоящий батыр. Наденут на него хантаз (безрукавку) и солдатскую шапку. Придет на все готовенькое. Девять китайских долларов в месяц будет получать. Дадут новенькое обмундирование, коня, скорострельную винтовку. Конечно, кому охота идти в цирики! Но сейчас призывают и старых и молодых. Аймачные собрания каждый день присылают таких молодцов. Приезжают со своими юртами и конями.

Они расхваливали военную службу на все лады. Даже мать, Ханда, заслушалась и вытерла слезы. Но когда чиновники ушли, мать опять залилась слезами. Ее любимого сына забирали в солдаты… Дамдин молчаливо сидел на кошме, седая голова его вздрагивала, в глазах была тоска. Он не понимал, почему именно его Сухэ забирают.

Сухэ тоже молчал. Утешать родителей было бесполезно. Все решилось само собой, помимо его воли. Служба его больше не страшила. Жаль было оставлять родителей. Отец все чаще и чаще жаловался на ломоту в костях. Раньше Сухэ хоть изредка, но мог помогать матери и отцу. Теперь даже этой маленькой помощи не будет.

Он взял узелок с едой, засунул за голенище сапога нож, поцеловал отца и мать и вышел из родной юрты.

Худжирбулан находился в двадцати верстах от Урги. Сюда и направили девятнадцатилетнего Сухэ для прохождения службы. Здесь, в военных лагерях, были сосредоточены основные силы армии «солнечно-светлого». Казармы, юрты, майханы, складские помещения…

День выдался морозный. У дровяного склада стояла группа новобранцев. Сухэ подошел к ним. Огромный парень, выкатив глаза и закусив губу, взмахивал тяжелым топором и с уханьем опускал его на толстое полено. Топор со звоном отскакивал. Полено было словно железное. Новобранцы один за другим брали топор и после очередной неудачной попытки в смущении отходили. Низенький кривоногий начальник — дарга — со стороны наблюдал за этой сценой.

— Эй, ты! Не хочешь погреться? — крикнул он Сухэ.

Тот рассмеялся, поплевал на руки, взял топор, взмахнул — и полено треснуло. Еще удар — полено раскололось. Вскоре на мерзлой земле лежала большая охапка дров. Новобранцы крутили головами, одобрительно цокали. Дарга плутовато подмигнул Сухэ и сказал:

— А ты, оказывается, со сноровкой. Ловкий! Сухой, как старый саксаул, сильный, как лев. А мы уж заждались тебя! Сейчас же идем» в канцелярию.

Цирики засмеялись. В словах дарги крылась легкая издевка, но Сухэ еще не мог понять, в чем дело. Все выяснилось в канцелярии. Кривоногий дарга щупал мускулы Сухэ, хлопал его по спине и говорил тучному человеку в черном халате:

— Наконец я нашел то, что нужно: единым махом разрубил самое толстое полено. Богатырь, арслан. Жилистый, как скаковой конь.

— Цза, — лениво отвечал человек в черном халате. — Я договорюсь с начальством.

— Благодари бурханов. Ты попал в надежные руки. Будешь моим первым помощником: истопником и хозяйственником, — обратился кривоногий дарга к Сухэ. — Станем из города продовольствие подвозить, дрова пилить, колоть, печи топить. Всегда сыт и в тепле… Ты, наверное, родился в год тигра?