Василий Катанян - Лиля Брик. Жизнь

А Жан-Луи Барро (герой знаменитых «Детей Райка») работал до войны в кабаре с Жозефиной Беккер. Он говорил, что Жозефина «страшно препотешная. Она первая эстрадная артистка, что вышла на сцену с обнаженной грудью, красоты необычайной. У нее был номер, когда ее чресла были прикрыты лишь связкой бананов, она их постепенно отрывала, танцуя, и кидала в публику, а под конец оставалась прикрытая лепестком. Успех был триумфальный».

А сейчас она собирает группу сирот разных национальностей, чтобы воспитывать, звала Луи Барро посмотреть загородный дом, где они будут жить, но тот все не может выбраться. «Интереснее посмотреть ее на сцене, чем ее комнаты», — сказала Мадлен Рено. — Говорят, что она так же замечательно все делает, как тридцать лет назад». А ЛЮ сказала: «Я ее видела давным-давно, и она была потрясающая с этими своими бананами. Я тогда мечтала быть негритянкой и очень ей завидовала».

На гастролях в Москве Рено и Барро показали свой знаменитый спектакль «Гарольд и Мод», и ЛЮ очень понравились и спектакль, и пьеса:

Там роман между семнадцатилетним юношей и восьмидесятилетней дамой. Ее замечательно играет Мадлен Рено, она просто виртуоз, обязательно посмотрите. Они так влюблены, несмотря на разницу в возрасте, они в таком восторге друг от друга…

Особенно, наверно, она, — заметила Плисецкая, которая присутствовала при разговоре.

ЛЮ ходила на все их спектакли, а они два раза у нее обедали. Она по их просьбе возила их на Новодевичье кладбище, показывала знаменитые надгробия мхатовцев и резной алтарь в церкви. Уезжая, они прислали ей цветы с письмецом: «Дорогая мадам, для нас было большой честью побывать в Вашем доме, и мы увозим из Москвы воспоминания о замечательных часах, проведенных с Вами».

С Ротшильдами ЛЮ виделась и во Франции.

Однажды в Париже мы были у них на обеде, — рассказала ЛЮ. — Живут в красивом особняке, прислуживали лакеи. Полина долго всех нас пересчитывала, сверяла по бумажке, ходила вокруг стола и что-то прикидывала в уме. И опять считала, чуть не по головам, чего там считать? Их двое, нас двое и Арагон с Эльзой. Наконец, рассадила нас, но крайне неудобно: нас с Эльзой на высокие скрипучие табуреты без спинок, а мужчин в удобные мягкие кресла. Я чуть не свалилась, Эльза возмутилась, и нас пересадили. Не понимаю, что там Полина так долго высчитывала? А чем угощали? Кажется, бараньи котлеты с пюре и морковкой. Вкусно, но ничего особого. Нет, грибного супа не было.

ЛЮ говорила, что барон переводит очень неплохо и хорошо знает французскую поэзию.

Полина пару раз прилетала в Москву на три-четыре дня, специально повидаться с ЛЮ. Она дарила ей красивые туалеты из дорогих домов, в том числе зеленую норковую шубку от Диора, которую ЛЮ очень любила и носила до последних дней.

У Полины было больное сердце, и она полетела в Америку оперироваться. ЛЮ ей звонила туда, прямо в палату. В последний раз они разговаривали накануне операции…Полина Ротшильд умерла на операционном столе.

Вернувшись в октябре 1975 года из Франции, ЛЮ, смеясь, сказала нам: «Вы не поверите, но у меня в Париже был настоящий роман, трудно даже представить!»

Лиля Юрьевна и Василий Абгарович были приглашены туда на выставку Маяковского. Они консультировали экспозицию, давали интервью, снимались на ТВ и встречались со студентами. Молодой литератор Франсуа-Мари Банье взял у нее интервью для газеты «Le Monde». Она долго с ним говорила, получился большой материал — про Маяковского, про его женщин, какой он был игрок и как любил красное вино, и про антисемитизм, и про железный занавес — словом, что хотела, то и сказала. Правда, попросила, чтобы ей показали корректуру, но сделано это не было, и, увидев статью напечатанной, она взволновалась. Но все обошлось — культуратташе советского посольства сказал: «Что можно ждать от этой продажной газеты?» — «Конечно», — согласилась ЛЮ.

Так вот «герой романа» — этот самый интервьюер «с лицом ангела и сердцем поэта», о каком — по словам Флобера — мечтала мадам Бовари. Нежное лицо, белокурые локоны, стройная фигура. Он пишет романы и пьесы, их издают и ставят. Он дарит ЛЮ свои книги с нежными надписями, присылает цветы, звонит каждый час и приходит ежедневно. Они беседуют, ездят в Булонский лес, на бульвары, в бутик Сен-Лорана, сидят в кафе и снова долго беседуют… Ему двадцать девять лет, ей — восемьдесят четыре!

У него есть друг, декоратор — красавец Жак Гранж. Мы с ним тоже подружились, — рассказывает ЛЮ. —