Иван Бережной - Два рейда

Бывший бухгалтер Степан Ефимович Ефремов в соединении показал себя храбрым воином и умным организатором. Отличался дисциплинированностью и исполнительностью. Пятая рота под его командованием была на хорошем счету. Вершигора выдвинул его на должность помощника начальника штаба соединения. Теперь ему вручался батальон.

Среднего роста, стройный, очень подвижный, стремительный в движениях и действиях, Ефремов сразу же приступил к исполнению обязанностей. Старшиной батальона он взял своего старого друга Петра Шепшинского. Перво-наперво они произвели смотр рот. Обойдя строй и присматриваясь к подчиненным, Степан Ефимович помрачнел. Действительность превзошла все его ожидания. Уж больно неприглядную картину представлял батальон.

— Да, батальон, что называется, смерть фашизму! — пробурчал комбат.

— Шо и говорить, смерть мухам и комарам! — поддакнул Петя.

Ефремов строго посмотрел на старшину и отчеканил:

— Эти штучки, Петр Моисеевич, брось. Это теперь наш батальон, и мы должны сделать из него настоящий боевой коллектив.

— Слушаюсь, товарищ командир, — виновато ответил старшина.

Как и следовало ожидать, на первых порах новички не блистали ни храбростью, ни умением. В первом бою, когда настал момент для решительных действий и Ефремов подал команду «в атаку», — почти половина бойцов осталась на месте. Да и те, которые поднялись, особой прыти не проявили, больше оглядывались назад. Неизвестно, чем бы окончился бой, если бы не подоспел на помощь батальон Шолина.

После боя разгневанный Ефремов построил батальон, быстрым шагом прошел вдоль строя, потом резко остановился и, сдерживая клокотавший в нем гнев, выкрикнул, словно кнутом стеганул:

— В нашем батальоне есть трусы!!

Строй замер. Виновники стояли, опустив головы, не смея взглянуть в глаза комбату. А Ефремов напирал:

— Вы зачем пришли к нам? Воевать? Или вам нужны справки, что сражались в партизанах? — не дожидаясь ответа, комбат продолжал — Право называться народным мстителем завоевывается в бою, кровью. Вы же сами пришли к нам и сказали: «Хотим кровью искупить свою вину перед Родиной». Вам дали такую возможность. Что же вы, хотите чужой кровью искупать свою вину? Не выйдет! — сказал Ефремов, словно гвоздь вколотил. — Трусам среди партизан нет места. Кто не хочет воевать — пусть уходит. Удерживать не будем. Есть такие? Три шага вперед! Ну…

Строй не шелохнулся. Комбат выдержал минуту, а потом сказал:

— Значит, нет таких? Так зарубите себе на носу: с трусами и паникерами цацкаться не будем. Будем судить партизанским судом. Подумайте… Командирам и политрукам рот — сделать подробный разбор боя, указать на ошибки… Разойдись!

Партизаны уходили пристыженные, с неприязнью смотрели на виновников, а те брели, понурив головы, не решаясь взглянуть в глаза товарищам.

Допоздна в подразделениях батальона шел жаркий разговор о случившемся. Командиры и политруки рот подробно разбирали ошибки в действиях партизан, указывали, как надо вести себя в бою, приводили примеры из своей боевой практики…

Конечно, не сразу четвертый батальон стал вполне боеспособным подразделением. Пришлось еще много потрудиться комбату вместе с ротными и взводными командирами. Немало комбату помогал и командир полка Кульбака. Но сейчас был сделан перелом…

С каждым боем батальон набирал силу. В последнем бою на реке Щаре четвертый батальон принял на себя основной удар. Гитлеровцы понимали, какое значение для наступающих советских войск будет иметь плацдарм, удерживаемый партизанами, и прилагали все усилия, чтобы отбросить наши подразделения за реку. Но их отчаянные атаки не сдвинули батальон. Бойцы Ефремова дрались по-настоящему: мужественно и стойко. В них трудно было узнать тех новичков, с которыми комбат шел в первый бой.

Теперь и командир полка Кульбака говорил с восхищением:

— Смотри, яки хлопцы? Орлы!

Да и сами партизаны теперь почувствовали свою силу, гордились батальоном. Их гордость была законной. В этом бою гитлеровцы потеряли более трехсот пятидесяти солдат и офицеров, два танка, бронемашину и прекратили атаки.

Наши саперы оборудовали три переправы через Щару, в селах Москали, Песчанке и Щаре. Переправы вместе с плацдармом передали подошедшим советским войскам.

Совершив два перехода, партизанская дивизия имени С. А. Ковпака в третий раз форсировала Неман, на двенадцать километров углубилась в тыл врага и расположилась на хуторах южнее местечка Щучин Гродненской области. Подразделения заняли круговую оборону. Во всех направлениях ушли разведывательные группы.