Глеб Елисеев - Эдгар Аллан По. Поэт кошмара и ужаса

Эдгар Аллан По создал американскую литературу.

Нет, конечно же, на английском языке на территории бывших североамериканских колоний бумагу марали многие. И откровенные графоманы, и весьма достойные авторы, не забытые по сей день.

Но только По заложил основы оригинальных направлений американской литературы, проложил пути, по которым за ним последовали десятки и сотни. И пути эти прошли в тех областях, где вклад американцев оказался и заметен, и оценен. Там, где специфическое американское мышление, часто выглядящее слишком ограниченным и приземленными, инфантильным и неглубоким, смогло проявить свои лучшие черты и удачно скрыть все свои недостатки.

Впрочем, если изобретение детектива Эдгаром По не ставится под сомнение, то понимания его решающего вклада в становление современного хоррора и научной фантастики иногда не видно. А ведь современное доминирование американских литераторов в этих областях «изящной словесности» обеспечил именно он. Превратившись (уже после своей смерти) в культовую фигуру для всей художественной традиции в США, он словно бы благословил интерес к темам и жанрам, которые в Европе критика десятилетиями третировала как ничтожные, убогие и несерьезные. (Нельзя сказать, что и в Штатах не было подобных слепцов. Среди них попадались даже такие экземпляры, как Эдмунд Уилсон, который и «Властелина колец» Д. Толкина называл халтурой и дешевым чтивом).

Легкость, с которой По работал в самых разных литературных формах, просто поразительна. В его наследии присутствуют почти все возможные жанры — от сиюминутной событийной журналистики до тяжеловесного философского трактата. Но его душа творца была предрасположена лишь к двум направлениям литературы — к поэзии и новеллистике. Причем и в прозе Эдгар Аллан По все-таки оставался преимущественно поэтом (хотя и очень своеобразным).

Конечно, в любом солидном очерке по истории литературы США творческой биографии Эдгара Аллана По предшествует добрых две трети книги. Но это та же самая ситуация, когда разделу «Александр Пушкин» в истории русской литературы предшествуют рассказы о Ломоносове, Тредиаковском и прочих Симеонах Полоцких и протопопах Аввакумах. Всё это люди, разумеется, уважаемые, но каждый из нас «сердцем чует», что истинная русская литература была создана усилиями именно Александра Сергеевича. Действительно, «Пушкин — наше все», и против этого лапидарного афоризма не попрешь.

Вот и Эдгар По для американцев — «их все». И можно щеголять эрудицией и вспоминать, что одновременно с ним (а то и чуть раньше) трудились В. Ирвинг, Г. Лонгфелло, Д.Ф. Купер, Н. Готорн… И можно приводить длинные списки литературных произведений, созданных на английском языке в Новом Свете даже до обретения колониями независимости…

Но всё это рассуждения в стиле: «А еще современниками Пушкина были Лермонтов и Гоголь, Жуковский и Баратынский, Батюшков и Языков…»

Нисколько не принижая вклад самых разных (и притом — часто действительно замечательных) писателей в американскую литературу первой половины девятнадцатого века, можно отметить лишь одно — он и близко несравним со вкладом По.

Хотя бы потому, что именно этот писатель и заложил основы, и на долгие годы установил художественный стандарт в таких направлениях литературы США, как детектив и научная фантастика, хоррор и критика, а также частично — романтическая поэзия и юмористика. Все более поздние американские авторы, хотелось им этого или нет, все были вынуждены оглядываться на тексты Эдгара По и учитывать его достижения при написании своих книг.

Некоторые исследователи пытаются разгадывать произведения По как некие шифры, разбирать их, словно закодированное послание, обращенное к современникам или потомкам. Ничего подобного, конечно же, не было и не могло быть. При всей любви великого американского писателя к различным криптограммам, шарадам и ребусам поэт творил в приступе вдохновения, и печать вдохновения лежит даже на самых внешне логичных и рассудочных текстах Эдгара По.

(Другое дело, что любые свои произведения он впоследствии твердо, рассудочно и планомерно совершенствовал, подключая к этому всю мощь своего незаурядного ума.)

Отдельные специалисты-литературоведы предлагают рассматривать большинство сочинений поэта через призму иронии и литературной игры, представляют дело так, что великий мастер постоянно издевался над своими читателями, был этаким «постмодернистом задолго до постмодернизма». Не отрицая склонности По к иронии, сарказму и несколько тяжеловесному юмору, нельзя не заметить, что он все же был литератором первой половины девятнадцатого века. То есть человеком времени намного более прямых и прямодушных людей, нежели наше искаженное и приученное к постоянному ношению имиджевых масок столетие.