Станислав Мыслиньский: Из одного котелка

Шел уже десятый день с тех пор, как мы покинули столицу Азербайджана. Мы ехали и в поезде, и на автомашинах, и на подводах, но больше шли пешком. Позади осталась почти тысяча километров. Мы настойчиво стремились к конечному пункту нашего путешествия, к Ростову. Но, к сожалению, там в военкомате, так же как и в Баку, нас не поняли.

— У вас же бронь! Нет, надо работать на заводе. А про фронт забудьте! — накричал на нас какой-то майор, посмотрев наши документы. — Как вам удалось сюда добраться? — удивился он. Разговор закончился тем, что он показал нам на дверь.

Нам было приказано возвращаться, но куда? В Баку? Чтобы там нас подняли на смех: вот, мол, вернулись герои, навоевались…

Решение идти на фронт мы приняли с Казиком еще летом 1941 года, сразу же после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. Среди поляков, которых в то время немало работало в Баку, царило огромное, впрочем, вполне обоснованное воодушевление. Мы знали, что Гитлер начал войну с самым большим государством континента, и, хотя уже тогда отдавали себе отчет в том, как много жертв и несчастий принесет она народу, который проявил к нам столько доброжелательности, все-таки верили, что эта война рано или поздно приведет к долгожданному и окончательному разгрому Германии. Ведь мы видели неисчерпаемые ресурсы огромного тыла Страны Советов — людские, технические, сырьевые, промышленные и сельскохозяйственные… У каждого из нас не было и не могло быть сомнений в том, что Советский Союз могущественный союзник нашей далекой оккупированной фашистами страны. Мы чувствовали, что война, которая для нас, поляков, началась в сентябре 1939 года, вступила теперь в решающую стадию и от ее исхода будет зависеть, станет ли наша родина вновь свободной.

Не добившись от военкомата в Баку направления в Красную Армию, многие из нас решили бежать на фронт. Нам с Казиком повезло. Мы благополучно добрались до Ростова. И вдруг опять отказ. Мы решили, что и без направления ростовского военкомата на фронте найдется для нас дело, и вышли из города.

Навстречу нам ехали автомашины, тягачи с прицепами, забитые ранеными, брели беженцы — женщины с детьми, молодежь и старики, шли стада коров и овец.

— Посмотри! Это напоминает мне наш трагический сентябрь, — заметил Казик, показывая на дорогу. — Только самолеты летали тогда чаще и больше косили людей…

Ни Казик, ни я тогда еще не знали, что основная часть гитлеровской авиации была брошена в то время на подступы к Сталинграду. Здесь же пока было сравнительно спокойно.

С запада по-прежнему доносились артиллерийская канонада и глухие взрывы бомб. На горизонте поднимался густой дым.

— Ну наконец-то. Там, наверное, уже фронт, — утешал меня Казик. — Только, черт возьми, почему некоторые как-то подозрительно косятся на нас? Или они считают, что мы идем встречать гитлеровцев? А может, лучше вернуться назад? — заколебался он. — Ты же знаешь, идет война, и вряд ли с нами будут цацкаться. Еще получишь пулю в лоб, и, что самое неприятное, от своих… Тогда прощай Низьборг, Городница, прощайте Копычинцы…

Казик Червиньский был родом из деревни Низьборг-Шляхецки Копычинского повята [2] Район, уезд. , расположенной примерно в пятнадцати километрах от моего родного села Городница. В 1940 году мы уехали оттуда, завербовавшись на работу в Азербайджан на нефтепромыслы. Из столицы этой республики — Баку — и шла теперь наша дорога.

— Вернуться назад? Ты что, с ума сошел? — Теперь, когда фронт был совсем рядом, я не мог с этим примириться. Я не знал, что фронт, к которому мы добирались столько дней, уже перестал существовать, что это случилось накануне того дня, когда мы, полные еще энтузиазма и оптимизма, шли навстречу сражающимся красно-армейцам…

С начала войны события на советско-германском фронте развивались неблагоприятно для Советского Союза. «Уже за первые три недели военных действий Красная Армия вынуждена была оставить почти всю Прибалтику, Белоруссию, Молдавию, большую часть Украины. В сентябре немецко-фашистские войска подошли к Ленинграду и блокировали город. К середине ноября враг вплотную подошел к сердцу нашей Родины Москве…

Одновременно с наступлением на Москву немецкое командование намеревалось овладеть Донбассом и Крымом, блокировать Кавказское побережье. По расчетам гитлеровцев, это заставило бы Турцию вступить в войну против Советского Союза.

К концу октября немецко-фашистские войска вышли на подступы к Ростову. Гитлеровцы не без основания считали Ростов «воротами» Кавказа. Этот город в силу своего географического положения был не только важным экономическим и культурным центром, но и важнейшим стратегическим пунктом на юге Советского Союза.