Лев Визен - Хосе Марти. Хроника жизни повстанца

И вот, первым отправившись из Испании прямо на запад, Колумб меньше чем через три месяца приплыл к невиданной и долгожданной земле.

Уже остались позади несколько островов. Теперь каравеллы медленно шли вдоль новых берегов, плотно поросших буйной тропической зеленью и напоминавших кору пробкового дерева.

Адмирал обернулся к юнге:

— Это Индия, чико [5] Чико — мальчик, парнишка (исп). . Зови шкипера. Будем бросать якорь…

Через полчаса Колумб шагнул на белый прибрежный песок и, сверкая и позвякивая латами, торопливо развернул тяжелое расшитое знамя. От имени Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского [6] Королева и король Испании. он объявил испанским владением землю, которую туземцы называли Кубой.

«Вся местность, — записывал вечером Колумб, — заросла прекрасными зелеными деревьями, отличными от наших кастильских. Повсюду сладкозвучно поют птицы, а горы у бухты, Где мы бросили якоря, так же красивы и высоки, как Пенья де лос Энаморадос [7] Скала влюбленных — знаменитый утес в Кордове. . Я видел огромные и чудесные сосны, стройные и прямые, как веретено. И я решил, что из них выйдут мачты и палубные доски для самых больших кораблей Испании. Здесь можно соорудить столько кораблей, сколько их величества короли пожелают… На морском берегу много камней цвета железа и иных, о которых говорили, что они из серебряных копий… Ничего прекраснее этой земли еще не видели глаза человеческие. У меня так велико удивление, что, думаю, еще большим оно будет у всякого, кто об этой земле услышит. И никто не сможет поверить подобному, пока сам не увидит всего… Не хотелось бы уходить отсюда».

Дон Рафаэль на мгновение замолчал, окинул класс быстрым, все замечающим взглядом педагога. Он увидел, что Торрес дремлет, а Пачеко рисует, Гаррига слушает, подняв светлые брови, а Марти… Как впитывает в себя историю этот мальчик! Он словно сам переживает все.

— И хотя вскоре стало ясно, что открытые Колумбом земли совсем не Индия, испанцы не ушли из новой страны…

Колумб писал об аборигенах Антильских островов: «Легко будет обратить (в христианство. — Л. В. ) этих людей и заставить их работать на нас».

Но он ошибся. С копьями выходили индейцы навстречу вооруженным мушкетами завоевателям. Они умирали, но не покорялись.

Испанцы нашли выход. Они послали свои корабли в Африку, и многие тысячи африканских негров, обмененных на водку, бусы, ножи или просто захваченных вооруженными огнестрельным оружием работорговцами, были доставлены на Кубу в смрадных трюмах плавучих тюрем.

Кубе индейской пришел конец. Но уже можно было предвидеть конец и Кубы испанской. Историки свидетельствуют, что на острове постепенно складывалась новая, численно преобладающая группа населения, в которую не входили ни индейцы, ни африканцы, ни испанцы, прибывшие из метрополии. Это была группа креолов, и состояла она из людей, родившихся непосредственно на Кубе, — потомков осевших на острове белых завоевателей, мулатов и метисов.

Многие кубинские землевладельцы были креолами. Это на их землях в основном рос уже прославивший остров сахарный тростник. И они считали себя подлинными хозяевами некогда открытой Колумбом Кубы. И они ненавидели испанских чиновников, приплывавших из-за океана, чтобы надменно управлять чужой им страной, управлять, не желая хотя бы посоветоваться с ее жителями. Они ненавидели и купцов Испании, которые по королевскому указу одни могли торговать колониальными товарами за пределами испанского королевства, одни могли наживаться на кубинском сахаре и табаке, руде и пряностях. И креолы не раз поднимались против испанского владычества.

Их борьба смыкалась с освободительной борьбой на покоренном Испанией континенте. С 1810 по 1826 год шла война народов Испанской Америки за национальную независимость, и, когда она закончилась, у Испании остались только островные колонии — Куба и Пуэрто-Рико…

Мендиве помолчал, прошелся по проходу между рядами скамеек с откидными пюпитрами на спинках. Класс сидел тихо, очень тихо. Мендиве вынул часы — до конца занятий оставалось пятнадцать минут.

— А теперь, мои юные друзья, послушайте несколько строф:

— Зачем он зовет в горы? — шепотом спросил у Пепе его друг Фермин, сын богатого гватемальца Домингеса, уже давно осевшего в Гаване.