Максим Чертанов - Эйнштейн

23 апреля Эйнштейн произнес весьма интересную речь на торжествах по случаю 60-летия Планка: «Как и Шопенгауэр, я прежде всего думаю, что одно из наиболее сильных побуждений, ведущих к искусству и науке, — это желание уйти от будничной жизни с ее мучительной жестокостью и безутешной пустотой, уйти от уз вечно меняющихся собственных прихотей. Эта причина толкает людей с тонкими душевными струнами от личного бытия в мир объективного видения и понимания. Ее можно сравнить с тоской, неотвратимо влекущей горожанина из окружающих его шума и грязи к тихим высокогорным ландшафтам… Человек стремится каким-то адекватным способом создать в себе простую и ясную картину мира; и не только для того, чтобы преодолеть мир, в котором он живет, но и для того, чтобы в известной мере попытаться заменить этот мир созданной им картиной. Этим занимаются художник, поэт, теоретизирующий философ и естествоиспытатель, каждый по-своему. На эту картину и ее оформление человек переносит центр тяжести своей духовной жизни, чтобы в ней обрести покой и уверенность, которые он не может найти в слишком тесном головокружительном круговороте жизни…»

Вот это и есть его загадочное «надличное» — побег от грязной действительности, замена ее «созданной им картиной»… (30 апреля 1912 года, Эльзе: «Я один правлю в царстве теней, в мире своего воображения, или, во всяком случае, я воображаю себе, что это так».) Мы все в той или иной степени этим занимаемся, хотя ученому и художнику, конечно, легче…

В мае он опять свалился — с желтухой. Эльза опекала. Илзе — красавица, кокетка — помогала с делами. И тут произошла прелюбопытнейшая вещь. Илзе — Георгу Николаи, 22 мая 1918 года: «Пожалуйста, уничтожьте это письмо немедленно после прочтения. Вы помните, что мы недавно говорили о браке Альберта и мамы, и Вы сказали мне, что Альберту больше подошло бы жениться на мне. До вчерашнего дня я никогда не воспринимала это всерьез. Вчера, однако, внезапно встал вопрос, на ком Альберт хочет жениться, на маме или на мне. Это началось с шутки, но моментально переросло в серьезные обсуждения. Альберт отказывается принять решение. Он готов жениться и на мне, и на маме… Я знаю, что он очень любит меня, и никто, возможно, не будет так любить меня, он сам сказал мне это вчера. С одной стороны, ему предпочтительнее жениться на мне, потому что я молода и могу ему родить детей, а мама нет; но он так любит маму, что это не может иметь для него решающего значения. Вы знаете, как я привязана к Альберту. Я его очень уважаю как человека. Если возможны настоящая дружба или товарищество между двумя разными существами, то это у нас с Альбертом. Но я никогда не чувствовала к нему ни малейшего физического влечения. Для него все иначе — во всяком случае, сейчас. Он сказал мне, как трудно ему держать себя в руках. Но я считаю, что мои чувства к нему недостаточны для совместной жизни… Третья сторона в этом запутанном и даже комичном деле — мама. Во-первых, она вообще не верит, что мы все это всерьез. Она позволяет мне поступить, как я хочу. Если она увидит, что я счастлива с Альбертом, она отойдет в сторону. Но это, конечно, будет тяжело для нее. И я не понимаю, как можно после тех лет ее долгой борьбы вдруг занять ее место и отнять приз, который она заслужила, когда она уже у самой цели. Бабушки-дедушки мещане и в ужасе от всех этих новых идей. Альберт также считает, что если я не хочу ребенка от него, то лучше мне за него не выходить. А я не хочу…» В заключение она просила у Николаи совета — неизвестно, что тот ей сказал, но Эйнштейну она, надо полагать, отказала, раз он в конце концов женился на Эльзе.

Сперва Роберт Шульман, один из тех, кто первым изучал письмо, подумал, что это фантазия Илзе. Но ей все-таки было не 12 лет, и Шульман впоследствии сказал, что, видимо, «Эйнштейну было все равно, на ком жениться». Биограф Вальтер Айзексон [22] Isaacson Walter. Einstein. Hisw Life and Universe. London, 2007. убежден, что это фантазия и девушка хотела вызвать ревность у Николаи, которым была увлечена. «Страшилки» (Акимов): «Ходили сплетни, будто Альберт одновременно жил со всеми тремя членами семьи Лёвенталь, т. е. он спал не только в постели Эльзы и Ильзы, но также и Марго, младшей дочери Эльзы. Нам точно известно, что 42-летняя мать не возражала, чтобы ее 39-летний возлюбленный жил с ее 20-летней дочерью. А раз так, то не было бы большим грехом, если бы мать позволила ему спать и с ее младшей, 18-летней, дочерью». Денис Оверби: «Если бы он был сейчас рядом, я хотел бы выпить с ним пива, но не думаю, что я стал бы знакомить его с моей сестрой».