Михаил Васильев - В Африку!

— А мы просто возьмем и уйдем от этого нечестного Пасюка. Укатимся, — с иностранным акцентом прозвенел старинный дублон. Он среди монет считался самым умным. Недаром на нём было изображено сразу две головы. — Так, чтобы этот крыс поначалу ничего и не заметил. Чтобы вдруг проснулся на голом земляном полу, а нас уже нет. И больше никогда мы здесь не окажемся, не прикатимся сюда, к этому жадному жулику. Лучше вернёмся к своим прежним хозяевам. Тем, у кого Пасюк выманил нас.

— Причём обманным путём! — громко и возмущенно зазвенела молодая мелочь, копейки и пятачки.

— Только вот у многих из нас прежние хозяева были не лучше этого крыса. Такие же жадные и нечестные, — зазвякал тусклый советский гривенник, который уже давно-давно лежал здесь. — Предлагаю следующее… Таким, как я, катиться в магазины и потратиться на что-нибудь достойное. Например, на подарки, на сладости всякие. Кондитерские изделия для детей, школьников и дошкольников. У детей недавно был праздник. Первое сентября — День знаний, если по-старому…

— Ура! — радостно зазвенела мелочь. — Ура, в магазин! Мы так давно хотели в магазин…

— Так много сладостей получиться в обмен на нас. Ведь нас здесь немало накопилось, — прозвенел умный дублон. — Только как мы передадим все эти сладости детям?

— Просто, — звякнула самая главная здесь монета. Золотая, висящая на стене, будто портрет. — Я знакома со многими ребятами из школы ШЮВ…

— У нас с ними многие знакомы, — хором и непочтительно перебила её мелочь. — Ведь многие из наших попали сюда, к крысу Пасюку, в обмен на книги для школьной библиотеки. Которых, вообще, не было.

— Так вот, — продолжала золотая. — Надо отправиться на переговоры с учениками школы ШЮВ. И договориться, чтобы они в своей волшебной школе, волшебным путём сделали так, чтобы обменянные на нас сладости попали ко всем детям. И вообще, ко всем, кто любит сладкое. Чтобы никого не забыли.

— Мы отправимся, — звякнули хором двое друзей, толстяк-пятак и полушка-толстушка.

— Ну, и я с вами, — завершающе прозвенела главная золотая.

А крыс Пасюк спал сверху и ничего не слышал.

И вскоре трое делегатов от кучи монет катились в сторону Школы юных волшебников. Золотая монета, та самая, с портретом какого-то бородатого старика, впереди. Она подскакивала, позванивала и поблескивала в лучах вечернего заходящего солнца.

В это время по дороге ехали Хамко и Зуботычкин на своей жёлтой машине с ведерком на крыше.

— О, смотри, что это там блестит? — Заметил что-то Зуботычкин. — Это же монета! А вон ещё другие!

— Да, точно, средства, — Тоже заметил Хамко.

Полиционеры остановились и выскочили из машины. Кинулись ловить монеты, но те были быстрее. Полиционеры бегали за ними, метались, падали на землю, пытаясь их схватить. Но те отпрыгивали, как лягушки и проворно откатывались. Монеты, вообще, легко в руки не даются. И вот, со звоном подскакивая на асфальте, они быстро укатились вдаль. Исчезли с глаз.

Потные, перепачканные в пыли и огорченные полиционеры стояли и бессмысленно смотрели вслед сгинувшим средствам. В это время Зуботычкин опять что-то заметил. Вдалеке поднимался столб дыма. Сначала тонкий и жидкий он становился всё выше и толще.

— Гляди, вон что-то горит, — сказал Зуботычкин.

— Пусть горит, — отозвался расстроенный Хамко. — Нам какое дело!

А это горел их полиционерский участок. Вместе с обезьянником, микроскопом и электрическим чайником, который так любил посвистеть. И который полиционеры на этот раз забыли выключить.

На следующее утро совсем рано по улице ехал маленький игрушечный танк. Проехал, а за ним появились и прошли игрушечные звери: львы, тигры, жирафы. И впереди них — плюшевый слон. Слон был самый большой среди всех — ростом с кошку. Потом на тихой утренней улице послышался какой-то галдёж. Доносились чьи-то тоненькие голоса, они приближались и становились громче. Много-много голосов. Это шли куклы и болтали на ходу. А некоторые из них ещё и разговаривали с кем-то по совсем маленьким сотовым телефонам. Только говорили и болтали они сразу все, одновременно, и поэтому ничего нельзя было разобрать.

Куклы были нарядные и тщательно причёсанные, будто они приготовились к какому-то большому празднику или радостному событию в своей кукольной жизни. Сзади за ними само собою ехало их игрушечное имущество. Катились маленькие пианино. Шагали кровати и диваны, с увязанными в узлы кукольными платьями на них сверху. Скакали стулья и табуретки.