Эрнст Гофман - Щелкунчик

Шу-шу! Шур-шур! — таинственно доносилось из соседней комнаты. Фриц и Мари сидели в полутёмной спальне и прислушивались. До поры до времени им не разрешалось входить в гостиную, где, наверное, уже сверкала праздничными огоньками свечей рождественская ёлка. Мари, которой только-только исполнилось семь лет, всё спрашивала своего старшего брата:

— Ну когда же начнётся праздник?

— Потерпи, — солидно отвечал Фриц, хотя и сам дрожал от нетерпения.

А за стеной всё не умолкало это влекущее, таинственное шуршание, мелодичное постукивание крохотного молоточка, позвякивание каких-то дощечек и железок. И дети, затаив дыхание, прислушивались к доносившимся из гостиной звукам.

Накануне Рождества их крёстный Дроссельмейер мастерил для них какой-то особый подарок.

Тук-тук! Бам-бам! — разносилось по дому.

Ох уж этот крёстный Дроссельмейер! Странный он человек. Даже человечек. Маленького роста, сухонький. Морщинки на лице сеточкой. На лысой, как блестящий шар, голове пышный, пудреный парик. А вместо правого глаза — чёрная, но совсем не страшная повязка.

И этот некрасивый маленький человечек был большим искусником. Он умел делать всё, даже чинить часы. Стоило замереть маятнику или остановиться большой и маленькой стрелкам, этот волшебный мастер приступал к делу. Сняв сюртучок и повязавшись кожаным фартуком, крёстный Дроссельмейер вынимал из кармана коробочку с блестящими инструментами и принимался тыкать в часы шильцами и крутить шестерёнки отвёртками. Мари всегда жалела бедные часики, но они не обижались на мастера, а, наоборот, в благодарность за заботу начинали весело тикать.

Каждый раз, приходя к ним в дом, крёстный дарил детям необыкновенную игрушку. То крохотного кавалера-шаркуна с выпученными глазами, то коробочку-сюрприз, из которой со звоном выскакивает серебряная птичка. Интересно, что на этот раз мастерит, скинув жёлтый сюртучок и надев свой фартук, их затейник крёстный?

— Это, конечно же, будет крепость, — уверенно сказал Фриц. — И там будут маршировать крохотные солдатики с ружьями и длинными саблями. Они будут выделывать всякие штуки, а когда на крепость нападут враги, эти храбрецы встанут на защиту крепости, и начнётся настоящее сражение. Будут палить пушки, свистеть пули и звенеть сабли.

— Нет, нет! — Мари так сердито замотала головой, что аккуратные кудряшки запрыгали над ушами. — Крёстный рассказывал мне о чудесном саде. Там в большом круглом озере плавают белоснежные лебеди с красными клювами. Шеи их повязаны золотыми ленточками. А маленькая девочка кормит их шоколадными конфетками.

— А вот и неправда! — захихикал Фриц. — Лебеди не едят шоколад. А крёстный, даже он, не сможет сделать целый сад да ещё с прудом.

Между тем стемнело. Дети затихли и, прижавшись друг к другу, прислушивались к звукам из гостиной. А там! Там в этот момент родители расставляют на отдельном столике под ёлкой множество чудесных подарков. Сейчас, сейчас распахнутся двери, и…

Динь-динь-дилинь! — пролепетал серебряный колокольчик. Можно! Фриц и Мари сорвались с места и кинулись в гостиную. Ах! Посреди комнаты, окутанная сияющей музыкой света, высилась великолепная ёлка. Пушистые ветки увешаны золотыми и серебряными яблоками, гроздьями обсахаренных орешков, конфет, облитых разноцветной глазурью пряников. В зелёной тьме хвои, как звёздочки в ночном небе, мерцали и переливались, озаряя комнату, сотни маленьких свечек. Но самое главное — рождественские подарки!

Нарядные куклы с фарфоровыми личиками и горка игрушечной посуды для восхищённой Мари. А ещё праздничное шёлковое платье, в оборках и цветных лентах! И ей наверняка, непременно позволят надеть его! Фриц тем временем верхом на гнедом деревянном коне галопом объезжал стол, на котором застыл в ожидании полководца эскадрон гусар в великолепных шитых золотом красных мундирах с серебряными сабельками наголо.