Эрнст Гофман - Щелкунчик

— Ну вот, — расстроилась мама, — у тебя всё в голове перепуталось.

Как же я испугалась, когда вчера ночью нашла тебя на полу с порезанной рукой. Вокруг валялись солдатики Фрица, твои игрушки, растоптанные пряничные человечки. Ты крепко прижимала к груди Щелкунчика, а в углу валялась твоя туфелька.

— Но ведь в полночь разразилась великая битва! — не унималась Мари. — Мышиный король со своим войском напал на кукол и солдатиков. Он хотел утащить в своё сырое подземелье Щелкунчика. Я швырнула свою туфлю и разогнала мышиное войско. Где, где мой Щелкунчик?

Мама погладила Мари по головке и ласковым голосом успокоила:

— Не бойся, детка. Щелкунчик стоит в шкафу целый и невредимый. Тебе всё померещилось.

Несколько дней лежала Мари в кровати и глотала горькие таблетки. Но вот она поднялась и первым делом кинулась в гостиную к шкафу с игрушками. Щелкунчика там не было!

Мари в растерянности стояла перед стеклянными дверцами шкафа, не смея поверить своим глазам. Как вдруг позади неё кто-то произнёс скрипучим голосом:

Это сова, сидевшая на часах в гостиной, снова завела свою механическую песенку. Мари вздрогнула и оглянулась. Перед нею стоял крёстный Дроссельмейер.

— Не сердись, Мари, что я не прогнал мышиного короля, не растоптал полчища злых мышей. Не поспел. Зато… Гляди!

И он вынул из кармана Щелкунчика! Искусной рукой крёстный Дроссельмейер починил сломанную челюсть деревянного человечка и снова вставил три сломанных зуба.

— А где его сабля? — спросил вбежавший в комнату Фриц.

— Я вылечил Щелкунчика, — проворчал крёстный. — А уж саблю пусть сам добывает в бою. Так же, как сумел расколоть орех Кракатук!

— Какой орех? — насторожилась Мари. — Расскажи, сейчас же расскажи, крёстный.

У Фрица тоже загорелись любопытством глаза.

— Пожалуйста, не тяни, крёстный, рассказывай, — попросил он.

— Хорошо, — сказал крёстный Дроссельмейер, усаживаясь поудобнее, — слушайте.

И вот какую сказку поведал он Фрицу и Мари.

У короля и королевы родилась дочь — малютка Пирлипат. Никогда ещё мир не видел такой прекрасной принцессы. Она вся была словно бы соткана из тончайшего розового шёлка, глазки — лазурнее чистого неба, а кудри отливали золотом раннего восхода. У её колыбельки каждую ночь сидели шесть нянек, и у каждой на коленях лежала кошка. Нянюшки гладили кошек по шелковистой шёрстке, и те тихо мурлыкали, убаюкивая малышку принцессу. Так и росла принцесса в холе и неге. Все обожали Пирлипат и с каждым днём обнаруживали в ней тонкую душу, доброе сердце и ясный ум.

Однажды король решил задать небывалый Колбасный пир.

— Дорогая, — молвил он королеве, — надеюсь, ты знаешь, какая колбаса мне по вкусу? Позаботься. — И глазки его масляно загорелись.

И вот съехались ко двору короли да принцы из окрестных столиц.

Королева повязала шитый серебром и золотом кухонный передник и самолично занялась приготовлением особой — королевской свиной колбасы. На кухню доставили золотые котлы, серебряные кастрюли, острейшие стальные ножи, закалённые на белом огне. Печь растапливали особенными дровами сандалового дерева, от которых шёл самый ароматный дым на свете. Королеве помогали стряпать тридцать три повара в белых колпаках, вокруг суетилась сотня шустрых поварят, а неутомимый истопник без конца подбрасывал в печь ароматные поленца. Первым делом нарезали ломтиками розовое сало и стали поджаривать, подрумянивать его на золотой сковородке.

И вдруг из подпола послышался тоненький голосок:

— Дай и мне сальца, сестрица! Я тоже не прочь подкрепиться.

Королева сразу узнала противный голос Мышильды, королевы мышей. Та давно уже обитала во дворце и даже обосновала в одной из кладовок столицу своей страны Мышляндии. В другой день королева и не подумала бы подкармливать нахальную Мышильду, но сегодня торжество — знатный пир, и она кинула Мышильде кусочек сальца.