Александр Асмолов - Сказки Дальних дорог

– Не рой другому яму, – сквозь зубы процедил медвежонок. – Сама туда попадешь!

– И не подумаю! – к Лизке вернулась прежняя наглость.

– А тут и думать нечего, – Ме́ня бросил на кузину недобрый взгляд. – Хозяин твой в Старом болоте сгинул, слуги разбежались…

– Да? – она ехидно улыбнулась. – А кто тебя чуть не придушил в цирке? Почему несчастный Майкл до сих пор откашляться не может. Он ведь так и подавится своим мороженым, если ты не вернешься. Там время остановилось… – рыжая выдержала торжествующую паузу. – Пока остановилось… Магистр шкатулку ищет. Кстати, где она? А то я что-то заболталась с тобой.

– Врешь ты все!

– Да, что ты, миленький, – веснушки по гасли на бледном лице. – Уже забыл про колодец Безмолвия? Забыл, как полвека на дне просидел? Впрочем, куда тебе понять черное время. До этого дорасти надо! Да, если бы не та ведунья, кто бы тебя назад в свое время вернул… Лопух!

– Ща как дам! – зло огрызнулся мальчик.

– Фи! – кузина скорчила брезгливую рожицу. – Вот не хочешь ты по-хорошему. Ладно… А помнишь, как однажды ты объелся меда? Да так, что живот свело!

Медвежонок растерянно кивнул и тут же поплатился за это. Лизка сделала несколько пассов руками и что-то зловеще зашептала. Ме́ня почувствовал резкую боль в животе. Она разгоралась все сильнее, заставляя согнуться и упасть на колени, а потом и вовсе свернуться в клубок. Жгучая боль завладела разумом и перехватила дыхание. Невозможно было пошевелиться и подумать о чем-то ином, кроме боли.

– Придется оставить тебя здесь, пока не научишься хорошим манерам.

Кузина оставила мальчика на полу беседки и вышла как ни в чем не бывало на веранду. Постояв немного у перил, сделала вид, что любуется великолепным парком, и медленно пошла в чайную комнату…

Немного позже Ме́ня едва услышал взволнованные голоса взрослых, склонившихся над ним.

– Ну надо же так объесться сладким!

– До заворота кишок недалеко!

– Хорошо, кузина оказалась рядом и позвала на помощь.

– Срочно пошлите за лекарем!

– Ну что же делать, он кажется уже не дышит!

Все эти возгласы, словно через толстую стену, едва доходили до потухающего сознания медвежонка. Внезапно он услышал очень спокойный тихий голос внутри себя:

– Сейчас все пройдет. Нужно только отвлечься от этих воспоминаний. Постарайся вспомнить что-то другое…

– Н-н-е мо-гу, – медленно подумал он. – Бо-льно…

Чья-то прохладная рука легла ему на лоб, и внутри опять зазвучал голос:

– Зло питается временем боли и временем страха. Чем дольше боль или страх владеют твоей душой, тем сильнее становится зло. Не дай ему завладеть этим миром. Борись!

– Но как?

– Подумай, чего боится страх.

– Страх? Да он самый сильный, его все боятся.

– Э, нет, дружок. Есть нечто, чего боится и страх.

– Страх… Он боится смеха! Я помню, так говорил Потапыч. Однажды он…

Мальчик закашлялся. Потом сильнее. Затем просто начал смеяться. Окружающие озирались в недоумении, а он продолжал смеяться. Даже икал… Глаза еще были закрыты, но по щекам уже катились слезы от смеха. Тут он увидел стену дрожащей водной поверхности. С другой стороны показалось испуганное лицо мальчика. Ме́ня улыбнулся и протянул ему руки. Тот какое-то время сомневался, но потом ответил тем же. Они поменялись местами.

Уходя в свое время, медвежонок едва услышал радостный голос красивой женщины, волновавшейся больше всех. Она благодарила какую-то даму по имени то ли Вера, то ли Веда, а та скромно отнекивалась.

Придя в себя окончательно, мальчик в матросском костюмчике испуганно открыл глаза. Над ним взволнованно хлопотала мамаша Соня. Она обмахивала влажным от слез платочком то его, то себя и повторяла:

– Вот до чего доводит это мороженое. Ну, сколько раз повторять, что детям это вредно! Вот посмотрите, что с мальчиком. Это же надо так подавиться. Просто сладкая отрава какая-то. Слава богу, нашлась святая душа, помогла!

Она посадила мальчика и заглянула ему в глаза.

– Ну, все прошло, мой дорогой?

– А кто это был, мама? – мальчик растерянно озирался по сторонам.

– Да цыганка какая-то. То ли Рада, то ли Веда. Я и не запомнила… Подошла, руку тебе на лоб положила и что-то прошептала. Кто их разберет. Главное, что с тобой все обошлось… Ну ты и напугал нас, дорогой! Разве так можно…

Она все причитала и обмахивала его влажным платочком, а мальчик искал кого-то взглядом, но все время натыкался на испуганные глаза девчушки с косичками, в которые были вплетены огромные банты. Она растерянно отступила на шаг и зашептала: