Вениамин Каверин: О Мите и Маше, о Веселом трубочисте и Мастере золотые руки

ЧТО ПРЕДСКАЗАЛА ПЕСЕНКА, КОТОРУЮ ПЕЛ ТРУБОЧИСТ

«Ох, сколько дела! Справлюсь ли я?» – подумала Маша.

Но она не стала особенно долго думать, справится она или нет. Она была Митькина сестра, а храбрая девочка, как известно, нисколько не хуже храброго мальчика.

Когда Галка улетела, она завязала в носовой платок все, что у нее было, – зубную щетку, зеркальце и катушку ниток с иглой, – простилась с мышонком и громко постучала в дверь.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала собака-волк.

– Гарт! – крикнула Маша.

У собаки подкосились ноги, и она грохнулась на пол, как мешок с картошкой.

"Прекрасно", – подумала Маша. На всякий случай она взяла из ее пасти ключ и заперла мертвую собаку, – пусть думают, что она просто ушла куда-нибудь по своим делам.

Потом Маша завязала этот ключ в платок вместе с зеркальцем, нитками и зубной щеткой и спустилась вниз. Она прошла одну лестницу, потом другую и третью. А с третьей лестницы можно попасть на четвертую, с четвертой на пятую. С десятой на одиннадцатую, а с одиннадцатой на ту, которая вела прямо в подвал.

Жирный пес сидел перед дверью подвала, положив свою жирную голову на два столба застывшей ядовитой слюны.

– Гнор! – крикнула ему Маша.

И пес издох. Он даже не успел сказать: "Ав-авррау".

Маша взяла из его пасти ключ и открыла подвал.

– Выходите, пожалуйста, – сказала она. – Я пришла за вами, Мастер Золотые Руки.

Они не стали тратить много времени на знакомство, а просто втащили собаку в подвал и заперли на ключ.

– Пускай думают, – сказала Маша, – что ей захотелось прогуляться.

Но дальше дела пошли не так гладко. Как вы знаете, Мастер был закован, и хотя цепи не мешали ему идти, но зато на каждом шагу оглушительно звенели. Этот звук донесся до младшего Кощея, который сидел на корточках перед замочной скважиной и следил за Митькой.

"Что за шум? – подумал младший Кощей. – Что за неприличный шум в такой неурочный час, когда сам Кощей спит после обеда?" Он хотел позвать кого-нибудь из тысячи братьев, но в это время Мастер Золотые Руки вошел в комнату и ударил его своими закованными руками.

– Позвольте! – закричал младший Кощей.

Это было его последнее слово. Мастер убил его своими цепями.

– Алло! – закричал Митька за дверью. – Кто там?

– Мы, – шепотом отвечала Маша.

Она хотела сказать, что они скоро увидятся. Но они увиделись скорее, чем она успела это сказать, потому что Мастер Золотые Руки ударил в дверь плечом, и она сорвалась с петель.

– Ах! – сказала Маша. Она не узнала Митьку. Еще бы! Он был так перемазан сажей, что его и родная сестра не узнала бы. А ведь Маша и была его родная сестра!

– Здравствуй, вот и ты, – только и сказал Митька.

Это было немного, но он, как все храбрые мальчишки, не любил целоваться. Да и некогда было: нужно было бежать в Кощееву спальню – доставать ларец с Кощеевой смертью.

Да, это было действительно очень трудно! Нужно было идти на цыпочках и не разговаривать, а ведь это почти невозможно – так долго просидеть взаперти и не поговорить с родным братом!

– А как па… – начинала Маша и вспоминала, что нельзя разговаривать. – А как мам… – но опять умолкала.

Вот, наконец, и Кощеева спальня. Тощая хромая собака сидела у дверей.

– Грр-ав, – зарычала она.

Но Митька крикнул ей:

– Молчи, Гаус!

И она сейчас же упала и издохла. Теперь ничего не стоило взять из ее пасти ключ и открыть Кощееву спальню.

Так они и сделали. Мастер остался за дверьми, чтобы не разбудить Кощея, а брат с сестрой на цыпочках пошли в спальню и вытащили из-под кровати ларец. Они сделали это как раз вовремя, потому что через несколько минут Кощея укусила блоха, и он проснулся.

– Гаус! – пробормотал он.

Но собака не явилась.

– Гаус! – сказал он громче.

Никого.

Он заглянул под кровать и чуть не упал в обморок от ужаса: ларца не было.

– Воры! – закричал он и спрыгнул с кровати.

В одно мгновение он разбудил весь свой двор.

– Ларец, мой ларец! – кричал он.

Он был в отчаянии – то метался по потолку, то падал на кровать, закрывая лицо руками. Девятьсот девяносто девять братьев толпились в его спальне и не смели сказать ни слова.

– Догнать! – кричал Кощей. – Растоптать!

В эту минуту главный повар вбежал в комнату и доложил, что в левом дымоходе седьмой запасной плиты он слышит страшный шум. Все бросились на кухню. Из плиты доносились голоса.

– Это они, – прохрипел Кощей.