Ольга Реймова - Сказки от Элизы (сборник)

Und die Fee Eli fütterte im Umfeld der Verehrer, schenkte ihnen ihre Lächeln, ihr lustiges Lachen. Wie auch Lucy, gab ihnen ihren Vorzug, aber unaufdringlich, spielerisch. Und sie schlich sich in ihre Gunst ein. Jetzt war Lucy zufrieden. Manchmal traf sie sich mit dem Magier Gray, aber sie seufzte schon wie früher nicht, sondern übergab ihm weise ihre Wärme. Und Sir Edgar wich schon den Begegnungen mit ihr nicht aus, weil sie selten waren.

Manchmal besuchte Lucy das Gefühl der Eifersucht zu eigener Person in der Rolle der Fee Eli. Aber sie lachte sogleich und freute sich über ihre Entdeckung. So erfuhr niemand, dass die Fee Eli und Lucy eine und dieselbe Zauberin ist.

Wie gut es ist, eine Zauberin zu sein! Man kann die Verkettung von Umständen ändern, helfen zu faszinieren und die Liebe wiederbeleben. Aber die Zauberinnen und Magier leben nur in den Märchen…

Рос в поле цветочек Василёк. Все, кто проходил мимо, любовались его небесным цветом и красивым цветочком. Некоторые срывали его, чтобы подержать в руках и понюхать. Полевые цветы по-особенному пахнут, не навязчиво, тонко. Он вырос стройный и прекрасный. Его окружили со всех сторон ромашки.

Ромашки везде растут. Красивый цветок, открытый, спокойный. Как солнышко с белыми лепестками. Прохожие тоже срывают этот нежный цветок, чтобы погадать на своё счастье. И Ромашка хочет счастья и жмётся к Васильку поближе. Их много около Василька расположилось. А Василёк устал от их близости и так ему хочется от них сбежать. Но как? Он же на одной ножке. Придётся потерпеть какое-то время. А ромашки так и ластятся к нему, всё ближе и ближе. Некоторые из них уже вянут, опускают свои роскошные белые лепестки. И Васильку от их близости совсем неприятно. Он взял и сбросил свои чудесные васильковые цветки. И остался стоять на одной ножке. Высокий. А на том месте, где был его очаровательный цветочек, образовались семена.

Ветер слышал его ропот по поводу ромашек, что устал он от них, от их любования. И разнёс семена Василька далеко-далеко от этого поля ромашек.

Вот наступил май. Опять зацвели цветы, и Василёк заголубел на новом поле. Ромашек было мало и далеко от него, чему он был очень рад. Но через некоторое время обнаружил на своей ножке цепкий завиток. «О боже, что это?» – удивился Василёк.

И с каждым днём этот цепкий завиток поднимался по его ножке всё выше и выше. И он увидел нежно-сиреневые цветочки на этом завитке. Они облепили красавца так крепко, что вспомнил он добрых и нежных ромашек, которые так трепетно и не навязчиво его любили. Вспомнил о них и заскучал. «Почему же они меня раздражали?» – думает Василёк, – «нежные, красивые, но очень уж открытые. Нельзя же быть такими простыми! А теперь, что мне делать?

Эта Берёзка-вьюн вообще мне дышать не даёт! Кошмар какой-то. Попрошу Ветер, чтобы перенёс мои семена к ромашкам, там всё-таки спокойнее». «Василёк, Василёк, наш любимый цветок» – поют Ромашки и ждут его.

Das Blümchen Kornblume wuchs im Feld. Alle, die vorbeikamen, bewunderten ihre Bläue und schönes Blümchen. Manche pflücken sie ab, um in den Händen zu halten und anzuriechen. Die Feldblumen duften besonders, unaufdringlich, dünn. Sie wuchs schlank und schön auf. Sie wurde von allen Seiten von den Kamillen umgeben.

Die Kamillen wachsen überall. Eine schöne, offene, ruhige Blume. Wie die Sonne mit weißen Blumenblättern. Die Passanten pflücken auch diese zärtliche Blume ab, um zu ihrem Glück wahrzusagen. Und die Kamille will Glück und schmiegt sich zur Kornblume heran. Viele davon pflanzten sich neben der Kornblume. Und die Kornblume wurde von ihrer Nähe müde und sie will so sehr von ihnen wegzulaufen. Aber wie? Sie steht doch auf einem Bein. Man muss einige Zeit lang dulden. Und die Kamillen schmeicheln sich nur so zu ihr, immer näher und näher. Einige davon welken schon, senken ihre prunkvollen weißen Blumenblätter. Und der Kornblume ist von ihrer Nähe ganz unangenehm. Sie warf ihre wunderschönen kornblumenblauen Blüten ab. Und sie blieb auf einem Bein stehen. Hoch. Und an dem Platz, wo ihr charmantes Blümchen war, bildete sich das Saatgut heraus.

Der Wind hörte ihr Murren bezüglich der Kamillen, dass sie von ihnen, von ihrem Ergötzen müde wurde. Und hat das Saatgut der Kornblume meilenlang von diesem Feld der Kamillen verweht.

Da kam Mai. Die Blumen blühten wieder, und die Kornblume verblaute auf dem neuen Feld. Es waren wenige Kamillen und weit von ihr, worauf sie sich sehr freute. Aber nach einiger Zeit hat sie auf ihrem Bein eine zähe Krause entdeckt. «Ach Gott, was ist das?» – wunderte sich die Kornblume.

Und mit jedem Tag hob sich diese zähe Krause durch sein Bein immer höher und höher. Und sie sah sanft-fliederfarbige Blümchen auf dieser Krause. Sie beklebten die Schönheit so kräftig, dass sie sich an gute und zarte Kamillen, die sie so ehrfurchtsvoll und unaufdringlich sie liebten, erinnerte. Sie erinnerte sich an sie und sehnte sich. «Warum ärgerten sie mich?» – denkt die Kornblume, – «zarte, schöne, aber sehr offen. Man kann doch so einfach nicht sein! Und jetzt, was soll ich tun?

Diese Birke-Winde lässt mich überhaupt nicht atmen! Irgendwelcher Alptraum. Ich bitte den Wind, damit er mein Saatgut zu den Kamillen hinüberträgt, dort ist es doch ruhiger». «Kornblume, Kornblume, unsere Lieblingsblume» – singen die Kamillen und warten auf sie.

Если бы знать, что так случится, Аля никогда бы не стала этого делать. Вот зачем ей надо было ему писать письма? Совершенно ни к чему. Похоже он их и не читал, а сразу выбрасывал в корзину, и Аля даже представляла, как он при этом хохотал. Иногда хохотал, если хорошее настроение, а другой раз злился от этой навязчивости.

Но случилось то, что случилось. Он сильно заболел – получилось осложнение на ноги после гриппа. Он лежал дома один, никому не нужный. Когда был здоровый, дверь на петли не стояла, друзья, подруги, пение под гитару, застолье. А тут нет никого. Ему стало одиноко, потому что друзья, которые около него толпились, сразу все стали заняты. Только изредка заглядывали на пару минут. Телефон звонил всё реже.