Софья Прокофьева - Приключения Кота в сапогах и шляпе (сборник)

– Я вижу кролика! Ишь, как шпарит по полю! – донёсся сверху голос Кота.

– А я вижу тучные поля моих соседей. Вижу их замки, деревеньки! – воскликнул король Бамбар.

– Ой, поглядите, мельница моего старшего брата! Какой она кажется маленькой отсюда сверху! А вот и ослик с мешком муки на спине. – Жак приложил ладонь ко лбу, чтобы лучше рассмотреть.

– Какое высокое небо! Мы летим в кружевном облаке! – послышался звенящий голосок Флоретты.

Леди Мяу поднялась на пригорок. Она положила селёдочную голову на траву, прижала её лапой и задрала морду кверху.

– Они летят! Какая счастливая морда у Кота в сапогах! – прошипела леди Мяу. – Но погодите, вы у меня ещё долетаетесь! Недолго вам владеть этим чудесным замком! Воздушный замок просто создан для того, чтобы его украсть!

В стороне от всех проезжих дорог случайный путник мог увидеть бесформенную груду камней на высоком холме.

Но если бы он всё-таки поднялся по заросшей дикой травой дороге, то разглядел бы огонек, пробивающийся из узкого стрельчатого окна. А приглядевшись получше, он догадался бы, что это огромный замок, ушедший в землю по самую кровлю. Всем было известно, что здесь обитает колдун и маг – жестокий король Гравимор…

В огромном камине жарко горели поленья драгоценного красного дерева. В глубоком кресле, мрачно задумавшись, сидел король Гравимор. У него было серое темное лицо, будто высеченное из гранита. Густые жесткие волосы беспорядочными космами падали ему на плечи.

Внезапно его раздумья нарушил шорох мышиного хвоста и легкий топоток лапок по мраморным плитам пола.

Из круглой норки выбежала маленькая мышь и в испуге замерла на месте.

– Ах ты, ничтожная дрянь, это ты скреблась ночью и мешала мне уснуть! – прогремел под сводами зала голос Гравимора. – Так простись с жизнью.

И он произнёс страшное заклинание:

Раздался отдалённый удар грома. В тот же миг блестящие глаза мышки погасли, она превратилась в мёртвый камень.

– Ой! – с досадой вскричал Гравимор, схватившись за ухо. – Три тысячи дьяволов! Проклятье! Так и есть! Моё ухо окаменело.

Он тяжело встал и, потирая ухо, прошёлся по залу.

– Сил нет, как это надоело! – проворчал он. – Стоит мне кого-нибудь заколдовать, как колдовство переходит на меня: тут же что-нибудь да окаменеет: или локоть, или колено, или щека. Правда, если останется у меня хоть один ноготь, хоть один живой волосок на голове, мне вновь вернётся мой прежний облик. Но не сразу. Что за удовольствие полдня хромать или ходить с каменным носом?!

Он уселся в кресло, и тут же ножки кресла ушли в пол.

– Я прочел в древней колдовской книге: меня могут исцелить только мечта и фантазия. Но я убил их в себе чёрным колдовством и магией. Видно, слишком многих я перекаменил за свою долгую жизнь. А мои тяжёлые каменные мысли, как они меня мучают! Мне снятся каменные сны. Куда, черт возьми, подевался мой старый слуга? Эй, ко мне, полукаменный! Принеси кубок старого вина своему господину, может, хоть немного полегчает.

Послышались тяжёлые шаги. Вошёл слуга. Каменный горб пригибал его к полу.

Король Гравимор отхлебнул из кубка.

– Какую кислятину ты мне принёс, негодяй! Ты же знаешь, я пью только лучшие заморские вина.

Он выплеснул на пол тёмное вино, которое тут же раскатилось круглыми камешками.

– Что ты уставился на меня, дуралей? Хочешь, чтоб я превратил тебя в булыжник? Прочь отсюда!

Слуга, низко кланяясь, удалился.

Гравимор прошелся по залу, кряхтя и потирая спину. Случайно глянул в окно и скрипнул зубами от злости. С ветки на ветку перепорхнула жёлтогрудая синичка.

«Как я ненавижу всё, что летает. Окаменить, что ли, эту летунью? Да ведь потом хлопот не оберёшься. Тут же у самого окаменеет зуб или палец».

Он снова прошёлся по залу, споткнулся о сундук с драгоценностями и равнодушно окинул сундук взглядом. Ничто его не радовало.

И вдруг он замер, приоткрыв клыкастый рот. За окном среди розовых облаков летел в небе чудесный замок. Закатные лучи словно поддерживали его снизу. Играли с живыми струями фонтанов. И весь замок был как живая летящая радость.