Отфрид Пройслер - Весёлые проделки разбойника Хотценплотца

Бабушка Касперля бросила взгляд на часы, было восемь минут первого. Где же пропадают Касперль и Сеппель? Она взяла из шкафа для посуды тарелку и положила на неё одну сардельку и ложку капусты.

– Одна сарделька?! – Разбойник ударил кулаком по столу. – Вы, наверное, не в своём уме? Я хочу все сардельки и всю капусту, какая есть в горшке. Понятно?

Что бабушке оставалось делать? Она положила на тарелку все сардельки и поставила на стол горшок с капустой.

– Так! – вскричал Хотценплотц и потребовал, чтобы бабушка присела за стол рядом. – Чтобы вы не вздумали ничего предпринять. Приятного аппетита!

Бабушка сидела на стуле и смотрела, как разбойник набросился на жареные сардельки. Их было девять штук, как и всегда по четвергам. Хотценплотц поглощал их целиком, а кислую капусту он ел прямо из горшка. При этом он сильно пачкал скатерть, но на это ему было наплевать.

– О, это было очень вкусно! – буркнул он, когда проглотил капусту и сардельки. – Мне это чертовски понравилось, бабушка! А теперь, будьте добры, послушайте меня внимательно. На часах четверть первого. Вы должны десять минут сидеть здесь тихо как мышка. Через десять минут вы можете позвать на помощь, – но ни минутой раньше. Вы меня поняли?

Бабушка ничего не ответила.

– Эй, вы! – крикнул разбойник Хотценплотц. – Вы вообще меня слушали? Почему вы молчите?

Бабушка не могла ничего сказать. Она сидела на стуле неподвижно. Как раз в то мгновение, когда Хотценплотц проглотил последнюю сардельку, она потеряла сознание – частично от злости и частично от страха.

Касперль и его друг Сеппель были на рыбалке на городской речушке, но ничего не поймали, кроме старой метлы и пустой бутылки из-под уксуса. Метлу они бросили обратно в воду, а бутылку оставили.

– Ибо, – сказал Касперль, – из этого мы сможем сделать бутылочную почту, если она нам понадобится.

Как и всегда по четвергам, они бы и сегодня точно поспели к обеду, если бы в пути с ними не случилось необычайной истории.

Когда они проходили через базарную площадь, они услышали глухой крик, раздававшийся из пожарного депо.

– Вот ещё! – сказал Касперль. – Видимо, у Хотценплотца какие-то неприятности. Послушай только, как он ругается и кричит!

– Он не ругается, – возразил Сеппель, – он зовёт на помощь. Быть может, у него болит зуб или болит живот.

С тех пор, как приключилась история с бабушкиной кофемолкой, Касперль был очень плохого мнения о разбойнике Хотценплотце.

– Надеюсь, у него болит живот и болят зубы, – сказал он, – а кроме того ещё и мозоли на ногах! – Тем не менее Касперль побежал за Сеппелем к пожарному депо, чтобы посмотреть, что случилось.

В здании пожарного депо было всего одно окошко, которое, разумеется, было зарешечено.

– На помощь! – кричал голос. – Помогите, меня здесь заперли! Откройте дверь, выпустите меня отсюда!

Касперль и Сеппель засмеялись.

– Это как раз для вас! – закричали они. – Мы очень рады, что вы наконец-то пойманы, господин Хотценплотц!

Две недели назад они помогли поймать разбойника. За это от господина бургомистра они получили вознаграждение в размере пятисот пятидесяти пяти марок, а унтер-офицер Димпфельмозер стал с тех пор обер-вахмистром.

– Выпустите меня! – кричал голос. – Я не разбойник Хотценплотц!

– О да! – прервал его Касперль. – Мы точно знаем, что вы Красная Шапочка и семь гномов!

– Нет, чёрт возьми! Я – обер-вахмистр Димпфельмозер!

– Прекратите кричать, – сказал Касперль, – а то придёт полиция.

– Вздор! Полиция – это я! Разве вы не узнаёте меня по голосу? Выпустите меня отсюда, я – должностное лицо!

Касперль и Сеппель не поверили ни одному слову. Для них вопрос был ясен. Хотценплотц хотел их обмануть, но они не дадут ему этого сделать.

– Если вы действительно господин Димпфельмозер, – сказал Касперль, – подойдите к окну, чтобы мы смогли вас увидеть!

– Так не получится. Я лежу на полу связанный. Если вы тотчас же не выпустите меня отсюда, вы будете впоследствии оштрафованы. Вы меня поняли?

Как всегда, Касперль и Сеппель не растерялись. Сеппель встал около стены, Касперль влез к нему на плечи и заглянул в зарешеченное окно.