Элка Эвалдс - Бабушкина магия

— В той клетке что, куницы? — спросил Уилл.

— Должно быть, хорьки, — ответила мама. — Обычно их используют, чтобы ловить крыс в старых зданиях.

Они обошли здание и вышли к реке, но дорогу к мостику перегораживала жёлтая лента. «ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН, — гласила надпись, — РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ».

— Но не мог же новый владелец получить ещё и реку, правда? — спросил Уилл.

— Нет, — сказала мама, — но, наверное, им разрешили использовать реку, чтобы получать электричество.

Здание снова загудело, раздался залп звуков, как будто одновременно включили сотню душей. И зеленоватая быстрая речка тут же обмелела.

Им пришлось снова пройти через парковку и перейти реку по каменному мосту. Когда они с мамой поднимались по мощённой булыжником улице на другом берегу, Уилл оглянулся на старую фабрику. Высокие деревья, росшие вдоль реки, закрывали обзор, но ветер на мгновение раздвинул ветви… Что это в окне на верхнем этаже? Чьё-то лицо? Призрачно-белое, а глаза смотрят вниз, на бегущую воду. А потом завеса листьев снова скрыла здание.

— Интересно, что они собираются делать на этой старой фабрике, — сказала мама. — Вряд ли снова примутся за джемперы и шляпы.

— А раньше их там делали?

— Давным-давно, — ответила мама. — Новое производство пойдёт Вязантону на пользу, что бы они там ни делали.

— Если только не асбест, — заметил Уилл, который во всём любил логику. — И не яд. И не ядерные отходы.

Мама улыбнулась:

— Не волнуйся. В городе не допустят, чтобы здесь производили что-то плохое.

— Я просто уточнил, — ответил Уилл, — что не любое производство пойдёт на пользу.

Дзинь! Дверной звонок раздался, когда они сидели за ужином.

— Ну блин! — выдал Уилл, когда мама пошла открывать. — Наверное, опять кто-то болотной жижи принёс.

На «Мамснете», сайте для родителей, кто-то выложил пост о том, что лучший способ помочь тем, кто потерял близкого человека, — принести им здоровой пищи. Должно быть, все соседи поголовно прочитали этот пост, потому что вот уже две недели им на пороге оставляли свёклу в горшочках и суп с соевыми ростками. Вчера Уилл влез пальцем в миску с чем-то похожим на глазурь с арахисовым маслом, а на деле оказавшимся ядрёным чесночным хумусом.

Софи захихикала:

— Болотная жижа!

— С приправой из свежего сена! — добавил Уилл.

Софи ещё громче рассмеялась, болтая ногами под столом.

— И старые теннисные шарики, запечённые в…

— Уилл, — сказал папа, — со стороны наших соседей очень великодушно приносить нам эту еду. — Но говоря это, он улыбался краем рта.

Мама высунула голову из-за кухонной двери.

— Эти женщины говорят, что знали твою маму, — сказала она папе.

— Вы двое, доедайте остатки свежего сена, — и папа вслед за мамой вышел из кухни.

Уилл доел три крохотных кусочка капусты на тарелке и вышел в коридор. Родители стояли у входной двери. За ними на тропинке стояли пять пожилых леди. Та, что была меньше всех ростом, вышла вперёд. У неё были короткие седые волосы, и она пристально смотрела сквозь лиловые очки. Она стояла так прямо, что казалась высокой. Остальные толпились у неё за спиной. У каждой в руках было маленькое фарфоровое блюдце.

— А это, должно быть, Уилл, — сказали Лиловые Очки. Её голос напоминал голос директрисы.

— Да, — ответил папа. — Наш сын.

— Может, вы зайдёте? — спросила мама.

Бабушки вошли в коридор гуськом, строго по росту: сначала Лиловые Очки, потом миниатюрная леди, похожая на воробья, с пушистыми, как вата, волосами, собранными в узел на макушке; потом тонкая, точно ива, с двумя серебристыми косами и в тунике в цветочек; затем грузная, с сильными руками и в мужской шляпе и наконец высокая, в совиных очках и с растерянным выражением лица.

Они сказали, что входили в бабулин вязальный клуб.

— Вязальный клуб? — переспросил папа, оглянувшись на маму, вошедшую в гостиную с чайным подносом. — Я не знал, что мама возглавляла вязальный клуб, я думал, она просто вязала для себя.

— Ну, это неудивительно! — улыбнулась мама. — Просто мы никогда не слышали, чтобы она говорила о вас.

— Да о чём говорить-то, — сказала та, что в лиловых очках.

— Просто старые леди собираются вместе, сидят кружком и вяжут пинетки, — сказала высокая, кротко моргая за своими круглыми очками.

Даже если бы бабушки оказались ведьмами, Уилл бы ничего против них не имел. Они принесли ириски, сладкие пироги, ореховые пирожные, карамельные тянучки и медовые оладьи. Но Уилл не мог не заметить, что пока бабушки пили чай, их глаза шныряли по дому, как будто они что-то искали. Когда взгляд одной из них падал на вязаные подушки на диване, она сразу же кивала остальным. А когда Софи слезла у папы с коленей, они увидели торчащую у неё из кармана голову вязаной собаки, и высокая спросила, можно ли ей подержать «этого милого маленького щеночка».