Пётр Алешковский - Рудл и Бурдл

Деревья раздвинули свои ветки, и на опушку вышла Фея.

— Я давно хотела познакомиться с Профессором, ведь он тоже так одинок в своей хижине. Благодаря вам, Профессор подарил мне чудесный венок, так что я перед вами в долгу. — Колокольчик на ее колпачке тихо звякнул. — Я никогда не забуду этого подарка, — в смущенье она теребила цветы на шее. — Если вы познакомите меня с Профессором, я уверена, что он снова станет вашим другом.

— Прекрасно! — Ворон сверкнул глазом. — Летим скорей, теперь нам нечего бояться.

Рудл и Бурдл подхватили Фею под руки и торжественно повели ее к морю. Ворон медленно летел над ними — бравый вид указывал на его веселое настроение.

Разбудить Профессора оказалось не так-то просто.

Рудл пищал ему в ухо, Бурдл щекотал под мышками, Ворон тормошил за плечо, но ученый только улыбался во сне, не желая расставаться со своими сладкими грезами.

Фея стояла у входа и смотрела на их безуспешные усилия.

— Кажется, маков было слишком много, — заявил Бурдл.

— Сейчас, сейчас, — суетился Рудл, — я еще попищу, на тебя это всегда действовало.

— Конечно, — согласился его приятель, — когда тебе все время пищат над ухом, барабанные перепонки начинают вибрировать. Чтобы сохранить их невредимыми, я просыпаюсь, но в данном случае перед нами индивидуум с очень крепким здоровьем. Я уж думаю, не заложил ли он уши паклей? — И он заглянул Профессору в ухо.

— Придется ждать, — вынес свое суждение Ворон. — Даже когда я был птенцом, я так не спал. Достаточно было моему дедушке чихнуть, как меня словно ветром сдувало из гнезда, я уж не говорю о моей бабушке.

— Позвольте, я попробую, — Фея подошла к Профессору.

— Если вы собираетесь чихать, как моя бабушка, я, пожалуй, выйду, — Ворон взглянул на Фею с опаской.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась красавица. Присев у изголовья ученого, она положила свою хрупкую, невесомую руку ему на лоб и прошептала: — Вставайте, Профессор, я хочу поблагодарить вас за венок из колокольчиков.

Спящий, которого, казалось, не пробудит и землетрясение, немедленно открыл глаза. Но ученый решил, что сон продолжается. Приподнявшись на ложе, Профессор глядел на Фею и бормотал какие-то полупонятные слова.

— Так-так, — прошептал Ворон, — теперь нам пора удалиться.

И он на цыпочках вышел. За ним поспешили Бурдл и Рудл.

Не прошло и получаса, как дверь хижины отворилась. Сияющий Профессор вывел за руку Фею к костерку среди камней, где трое приятелей с нетерпением ожидали конца всей истории.

— Мои дорогие, мои самые дорогие на свете друзья, — Профессор бросился обнимать их всех, — Фея мне все рассказала! Как же я вам благодарен! Простите мою слепоту и заносчивость, особенно ты, милый друг. — Он погладил Ворона по голове. — Никогда больше не совершу ни одного дела, не посоветовавшись с тобой. Ах, как я счастлив! И все это также благодаря вам, — он кивнул Рудлу и Бурдлу. — Я был слеп, но теперь, когда все так хорошо завершилось, я уверен — мы никогда не поссоримся. А сейчас я зажарю для всех отличную рыбу, и мы вместе будем долго сидеть у костра и смотреть на море.

Профессор привычно засуетился, но Фея положила руку ему на плечо и нежно сказала: «Иди к друзьям, я приготовлю рыбу сама».

И, конечно, покраснела от смущения.

Солнце медленно катилось к синим горам. Из-за гор вставал Месяц.

Выспавшийся, он был весел. Когда два светила повстречались в небе, они вежливо раскланялись и пожелали друг другу спокойной ночи.

Костер на берегу горел ярко, согревал и успокаивал пятерых мечтателей.

— Разве не красота? — спросил Профессор, окидывая взором бесконечное море.

— Конечно красота, дорогой коллега, — послышался вдруг резкий голос из-за камней.

Все удивленно оглянулись и увидели маленького, абсолютно лысого человечка, одетого в неимоверной ширины брюки и свободный вельветовый пиджак.

— Коллега Монокулюс? — удивленно произнес Профессор.

— Доцент Монокулюс собственной персоной, — отрапортовал лысенький человечек. — Дорогой Профессор, я решил принести вам свои извинения. На последнем заседании я набросился на вас, но поверьте, действительно, идея жить так просто, как люди прошлого, казалась мне смешной. После вашего таинственного исчезновения я затосковал. Не с кем больше было спорить. Остальные ученые не могут заменить вас — они слишком молоды и неопытны. Я затосковал и погрузился в размышления. Вы оказались правы, Профессор! Человек должен жить просто и естественно, как вы живете здесь, хотя бы иногда. Поразмыслив, я решил присоединиться к вам, чтобы своим трудом прокормить себя, если, конечно, вы не будете против моего присутствия. Если нет, я не обижусь и уйду в другую сторону. Человек может все — стоит только ему захотеть, вы в этом правы.