Пётр Алешковский - Рудл и Бурдл

— Неужели опять не достанется? — пропищал он и принялся тереть заспанные глаза. Наконец он несколько раз оглушительно чихнул, слетел с палочки и помчался к сырным крошкам, которые уже облепили опередившие его собратья.

Лунарики, громко пища и толкаясь, поедали угощение. Сырный запах манил их как магнит, раздражал и без того чувствительные хоботки и вызывал неудержимый зуд и чесотку.

Вскоре от сыра не осталось и следа. Хитрый Ворон ухмыльнулся и взлетел в воздух. Он еще раз хмыкнул и, довольный своей проказой, скрылся в кронах могучих деревьев.

Солнце, высоко стоявшее над горизонтом, осветило скопище лунариков. Стоило только его лучу проникнуть сквозь листву, как все бросились врассыпную, стараясь спрятаться от слепящих бликов. Но не тут-то было. Яркие зайчики догоняли их, заставляя поднимать свои измученные глаза к светилу, отчего в носу свербило все сильнее и сильнее. Скоро все они уже то и дело поднимали головы к небу и, не в силах сдержаться, чихали, чихали, чихали.

— Уй-уй-уй! — неслось отовсюду. Они пытались закрыть головы крыльями, но яркий свет проникал через их прозрачную ткань, нестерпимо жалил не знающих куда деться от него, разбуженных летунов.

— Нет, я больше не могу, — вопил, пробегая мимо Рудла и Бурдла, знакомый малыш. — Опять чешется. Ой-ой, не буду смотреть, не буду! Чшчих-х! Уф-ф!

Отдуваясь, он вскарабкался на руку Рудла.

— А вы говорите, почему? — начал он. — Я бы и рад на него не смотреть, но не могу. Уй, чшчих-х!

Безнадежно махнув лапкой, он взлетел в воздух.

Доброе Солнце продолжало светить, и лунарикам только и оставалось, что лететь к источнику их чихов и чесать свои хоботки о его теплые бока, пытаясь избавиться от напавшей на них болезни.

На небе снова воцарилось совершенное безобразие.

— Тебе не кажется, что во всем виноват Ворон? — Рудл вопросительновзглянул на Бурдла.

— Не торопись с выводами, — Бурдл почесал в затылке, — думаешь, я не хочу всем помочь? Даже если Ворон и виноват, то он все делает неспроста. Надо идти к нему и прямо спросить, чего он добивается. Станет ли он нас слушать, вот в чем вопрос, он такой важный.

— Идти никуда не надо, — Рудл указал на развилку в ветвях сосны, в которой лежала глубокая бельевая корзина. Ворон сидел на краю и глядел в нее. Там на мягких лунных травах возлежал Месяц, укутанный в теплое байковое одеяло.

Рудл и Бурдл подкрались к дереву и подслушали их разговор.

— Вставай, пора на работу, — настаивал Ворон.

— Не пойду, не хочу, замерз, устал, рано еще, — хныкал Месяц, пряча голову под одеяло.

— А спать хочешь? — хитро спросил Ворон.

— Хочу, а ты мне мешаешь, — канючил Месяц.

— Тогда я полетел, — Ворон взмахнул крыльями.

— Нет, без тебя я не засну, расскажи мне сказочку, — взмолился Месяц.

— Поднимешься в небо, расскажу, — сухо прокаркал искуситель. — Ты только поднимись, а там я тебя по ветру пущу, он убаюкает.

— Без сказочки я не усну, — капризуля высунул из-под одеяла один глаз.

— Ладно, будет тебе сказочка, только вставай. — Ворон стащил клювом одеяло и принялся тормошить лежебоку.

— Осторожно, осторожно, — стонал Месяц. — Ты мне клювом все бока помнешь.

Однако встал, потянулся и принялся надуваться. Он становился все толще и круглее, глаза его расплывались вместе с телом, превращались в хитрые лунные глазки-щелочки, на месте унылого рта появилась кривая полоска. Корзина-гнездо скоро стала мала. Округлившийся Месяц выбрался наружу и развалился на мягких сосновых ветках.

— Сейчас взлечу-х, — пыхтел он, раздуваясь все больше.

— Он, что, в луну превратился? — шепотом спросил Рудл.

— Не думаю, — серьезно отозвался Бурдл, — просто, когда он худенький, ему сложно взлететь.

Месяц подтвердил его догадку. Достигнув необходимой толщины, он оттолкнулся от ветвей и взмыл в небо. Ворон подхватил его, поднял выше, удобно пристроил на воздушном потоке. Почувствовав себя уверенно, Месяц с шумом выпустил воздух, сжался и снова вернул себе привычный серповидный образ. Оперевшись спиной на воздушную колыбель, он закачался, как большая ладья на небосклоне.

— Давай сказочку, — обратился он к Ворону.

Давным-давно, — начал тот, — все звери жили в мире и согласии друг с другом. У них был только один враг — Саблезубый Тигр. Он жил в глухой лесной чаще и иногда нападал на мирных зверей и уносил добычу к себе в берлогу на ужин. Решились звери изловить злого Тигра. Собрались и вырыли сообща большую яму на лесной тропинке, по которой Саблезубый ходил к водопою. Стены у ямы сделали отвесными, а на дно поставили острый-преострый кол. Сверху набросали прутьев, валежника, присыпали все землей, как будто никакой ямы и не было. И стали ждать, когда же, наконец, Саблезубый Тигр попадется в яму.