Иван Панькин - Легенды о мастере Тычке

А ведь скольким еще невдомек, что мы руками греем целый мир.

Если задуматься: каждый человек живет для того, чтобы создать песни своих рук, но жаль, что иногда эти песни мы боимся передать даже своим сыновьям.

Однажды мастеру прислали ученика. Не успел ученик подойти к его верстаку, как тот замахал рукой:

— Не подходи, не подходи близко, у меня насморк. — А другой рукой начал быстро прятать свои работы в шкаф. Когда же захлопнул дверки, спросил: — Что ты хотел спросить у меня?

Ученик посмотрел на своего будущего учителя и сказал:

— Я хотел спросить, не разрешите ли мне перейти на учение к другому мастеру?

— Почему?

— Потому что вам жалко мне передать даже свой насморк.

А вот мой мастер Тычка всегда свои руки держал на виду. К нему на учение тянулось столько мальцов, что если бы он взялся всех выучить, то ему не хватило бы трех жизней. А руки у него были веселые. Он ими мог рассмешить целый город.

Однажды его пригласили в небольшой купеческий городок сделать башенные часы. А мастер и меня взял в подручные.

По карте этот городок носил какое-то громкое божественное название, а простолюдины именовали Жеребцовкой. Что сделаешь с непросвещенным народом, сколько им ни толкуй — они свое: "А как мы будем называть, если там торгуют жеребцами". Там действительно испокон веков занимались торговлей лошадьми.

Во время первой мировой войны у жеребцовских купцов так ходко пошли дела, что они на радостях решили на колокольне собора поставить часы, которые два раза в сутки должны исполнять молитву "За здравие царя".

Мой мастер был исполнительным человеком. Сказал — сделал. Через месяц часы уже красовались на соборе. Но перед тем, как их поднять туда, жеребцовские купцы прослушивали эти часы раз двадцать, пока не сказали: "Бой не хуже хрустального звона, а молитва аж вышибает слезы. Пусть теперь часы служат честному народу".

В один из воскресных дней было решено на соборной площади собрать народ и после торжественной речи пустить часы. А уж потом купцы хотели расплатиться за работу.

Мне тогда было семнадцать лет. Девки уже поглядывали на меня, поэтому давно я мечтал купить себе кумачовую рубашку и шелковый пояс.

В назначенный день на площади собралось много народу. Я стоял рядом с мастером возле часов на колокольне и думал: "Как получим деньги, обязательно исполню свое желание". Но только оратор успел крикнуть: "Да пусть же вечно звучит над нашими головами божественная музыка!"— мастер повернул в часах какой-то рычажок, и они вместо музыки заржали, как лошади. Где уж тут было думать о деньгах, я не знал, как унести ноги.

Вот таков был Тычка.

Не проходило такого дня, чтобы Тычка чего-нибудь да не вытворил. Поэтому его больше месяца не держали ни на одном заводе.

В наших краях жил фабрикант. Такой он был самодур, каких трудно найти на свете. Бывало, хлебнет немного хмельного и начнет кричать на рабочих: "Я ваш царь, что хочу, то и сделаю с вами! Могу заставить вас даже сидеть в собачьих конурах!"

Фабрику он охранял собаками.

И вот однажды на его фабрике вспыхнул бунт. Три дня рабочие искали своего "царя", чтобы расправиться с ним, но найти не могли.

Оказывается, все эти дни он сам сидел в собачьей конуре. А заглянуть туда никому из рабочих не пришло в голову.

Немногие знали про этот случай: если кто знал, то язык старался держать за зубами. С фабрикантом шутки плохи.

Как-то раз этот фабрикант в честь именин решил жене сделать необыкновенный подарок. А кто, кроме оружейников, мог изготовить такой подарок?

Он и обратился к ним. Но те наотрез отказались принять заказ. А мой мастер, к удивлению всех, согласился и через некоторое время принес фабриканту маленький медальон, величиной с ноготок, но такой необыкновенной красоты, какой не видывал еще никто. Посреди медальона отгравировал самого фабриканта, сидящего в позе царя. Вокруг портрета нарисовал сказочные цветы и украсил их алмазными зернами.