Лиз Брасвелл - Красавица и Чудовище. Другая история Белль

Никто не предпринимал попыток схватить Чудовище, застрелить или заковать в кандалы.

Белль глубоко вздохнула и попыталась рассуждать спокойно. Она заставила себя подумать обо всех тех страшных вещах, которые могли случиться с ней и ее семьей, но не случились. По сравнению с этим глупое положение, в которое ее поставил еще более глупый человек, — несущественная мелочь.

Тут она заметила месье Леви: книготорговец наблюдал за ней с интересом, так, словно гадал, что она сейчас будет делать. Как будто он доверял ей и верил, что вне зависимости от того, что Белль предпримет, она поступит правильно.

В ушах у девушки зашумело, она не ела целую вечность.

— Гастон, это ты сжег магазин месье Леви?

Живительное дело: она не кричала, даже голос не повысила, и всё же ее слова прозвучали громогласно, точно приговор.

Брови Гастона удивленно поползли вверх.

— Что? Да! Но я же искал Мориса. Д’Арк сказал мне, что изобретатель, возможно, в книжном магазине. Еще он сказал, что Леви… нехороший человек.

Однако говорил охотник смущенно — очевидно, и сам понимал, как глупо звучат его оправдания.

— Он действительно был опасен…

Белль молча смотрела на него.

— Ну, его книги были опасны! — настаивал Гастон. — Это из-за них ты превратилась в глупую девицу, не желающую выходить за меня замуж! За меня, самого Гастона! Каждая девушка в деревне хочет за меня выйти! И вообще, книги пожароопасны…

Белль никак не могла упорядочить свои мысли и решить, что именно хочет сказать Гастону. Воображение ее колебалось от «убить его» до «он безнадежен, к чему тратить на него время».

А судя по тому, как толпа наблюдала за его лепетом, город разочаровался в своем любимом сыне.

Так что, пожалуй, можно воздержаться от гневной тирады и не объяснять, что нехорошо сжигать чужие магазины, особенно книжные.

Поэтому Белль просто-напросто отвернулась от Гастона и обратилась к толпе:

— Я определенно не выйду сегодня за Гастона — по многим причинам. Несомненно, он поймет, почему я ему отказала, если хорошенько поразмыслит чуть позже, когда немного успокоится.

— Белль… — смущенно прошептал Гастон.

Девушка его проигнорировала.

— И мы, конечно же, не станем запирать Чудовище, — громко объявила она, кладя руку ему на лапу. — Это принц… нет, король забытого волшебного королевства, лежащего за лесом, которое вы, возможно, уже начинаете припоминать. Он пришел сюда, чтобы освободить свой народ — и вас — от человека, совершившего множество непростительных жесткостей. Д’Арк похищал ни в чем не повинных жителей того королевства и нашего городка, чтобы проводить над ними свои отвратительные эксперименты.

Белль повернулась так, чтобы видеть, как можно больше людей.

Она набрала в легкие побольше воздуха.

— Я бы посоветовала тщательно обыскать этот дом. Помимо заключенных, которые еще могли остаться в этих стенах, там могут обнаружиться вещи, на которые стоит взглянуть членам семей… В библиотеке есть списки всех жертв д’Арка…

Она умолкла, не зная, что еще сказать.

Потрясенные и опечаленные странными событиями этой ночи, горожане немедленно последовали ее совету. По крайней мере, обыскав это место, они могли лучше понять и осмыслить случившееся. Наиболее рассерженные, грустные и любопытные пошли в сумасшедший дом. Семьи выживших пациентов наконец-то забрали бедняг домой.

Некоторые остались на лужайке, перешептываясь и тихо обсуждая всё, что произошло.

Гастон смотрел на них непонимающе.

— Нет, подождите, — воскликнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Д’Арк должен был умереть. Я должен был его убить, как вы не понимаете? Он же был ужасным человеком, убийцей! Кто-то же должен был…

— Вот именно, Гастон. Кто-то. Судья, присяжные. Палач. А может быть, его приговорили бы к заключению, чтобы он гнил в собственной тюрьме. Не тебе было это решать.

— Он, конечно, был злодеем, — с отвращением в голосе сказал месье Совтер. — Только я теперь спать не смогу из-за того, что с ним жестоко расправились у меня на глазах. Хорошо, что здесь не было детей и они этого не видели.

Гастон побежал через толпу, уговаривая других людей признать его правоту, но от него все отворачивались и отказывались слушать.

Белль устало обмякла, прислонившись к Чудовищу. Она чувствовала себя древней старухой, у которой болит все тело. Строго говоря, счастливый конец что-то не складывался. А он обязательно должен быть счастливым? И почему их история должна закончиться именно сейчас?