Константин Алтайский - Алдар-Косе [По мотивам казахских народных сказок]

— Проголодался я, а вкушать пищу и притронуться к питью боюсь. А ну, как этот киргизский чародей уже успел подсыпать индийского яду? Рано мне, я думаю, отправляться к праотцам.

Безбородый снова отвешивает церемонный поклон, едва скрывая усмешку:

— Готов помочь тебе, король королей, шах шахов, богдыхан богдыханов. Дозволь мне попробовать понемножку всего, что подано тебе на ужин. И пищи, и питья. Если я, вкусив ханской еды и напитков, останусь в живых, значит чародей не успел подсыпать тебе смертельной отравы и ты сможешь спокойно поужинать. Ну, а если…

— Замолчи! — кричит хан. — Невмоготу мне даже слышать о таком злодействе. Начинай свою проверку с барашка.

— Не могу, цезарь цезарей. Ты же видишь, что руки мои крепко связаны.

— Развязать его! — рявкает хан.

На глазах у хана безволосый съедает едва ли не четвертую часть жирного барашка. Потом он пробует от всего, чем богат ханский дастархан. Шербет, по-видимому, очень нравится неожиданному сотрапезнику хана — он отпивает из всех трех кувшинов. И о кумысе не забывает безволосый, и это хан воспринимает, как заботу о себе.

Успокоенный хан начинает насыщаться. Тут входит его любимый нукер и докладывает:

— Приказание твое, светлейший хан, выполнено. Кол на пчелиной горе вбит. А вот и волосяной аркан для злодея.

— О каком злодее ты говоришь, чересчур усердный и излишне речистый? Со мною ужинает и занимает меня разговором не злодей, а ясновидец.

Голос хана звучит мягко, дружественно, доброжелательно.

Он спрашивает безбородого:

— А как бы это поскорее тебе, ясновидец, досмотреть твой вещий сон? Проси что хочешь, все будет выполнено.

— Многого мне не нужно. Прикажи, каган каганов, дать кошму, пуховую подушку, одеяло из верблюжьей шерсти и ведро воды. Со всем этим я вернусь в яму и там досмотрю сон.

— Зачем же возвращаться в яму? — удивляется хан. — Я тебе предоставлю белую юрту да мальчика с опахалом приставлю, чтобы мух от тебя, спящего, отгонял.

Улыбается безволосый.

— Там, где начал сниться сон, там он должен и досниться.

Хан качает головой:

— Ну а ведро с водой зачем тебе?

Безбородый объясняет:

— Вещие сны мне снятся с перерывами. Я просыпаюсь на полминуты и, не открывая глаз, наощупь зачерпываю пиалу воды, выпиваю ее и тут же засыпаю, а сновидение продолжается. И так до трех раз. Хан приказывает:

— Дать ему все, что надо, и отправить в яму, но вести и опускать туда с уважением и почетом, а постель и ведро с пиалой нести за ним, как за почетным гостем!

— Все будет сделано, светлейший хан!

А в яме тем временем шесть пленников думают, что безбородого уже безжалостно жалят пчелы и ожидают, что их вот-вот освободят, и вдруг является безбородый и с ним два ханских нукера, несущих постель, ведро воды, пиалу. Переглядываются бородачи и ничего понять не могут.

Нукер постарше властно предупреждает бородачей:

— Сейчас гость хана ляжет спать. Если вы, козлы разномастные, вздумаете шуметь и мешать ему спать, я у вас всех бороды повырываю! Такова воля светлейшего хана.

Едва нукеры удаляются, безбородый оглядывает бородачей, сладко позевывает и говорит:

— Вкусен ханский ужин, сладка дыня, хорош инжир да и о кумысе и шербете плохого слова не скажешь. Поел-попил вволю, пора и на боковую.

Ложится, укрывается одеялом и через минуту начинает храпеть.

Напуганные нукерами бородачи рта раскрыть не смеют, объясняются жестами: дескать, надо и нам поскорее лечь, и на пустой желудок заснуть, от греха подальше. Ложатся, засыпают или делают вид, что заснули.

А безбородый, хотя и храпит, но спать и не думает. Ждет, что произойдет в яме. Сдается ему, что среди шестерки бородачей один — конокрад и, вероятнее всего, он как-нибудь себя выдаст. А почему бы и не помочь пленникам поскорее обнаружить конокрада? Надо это сделать и заодно проучить клеветников, — ведь они сообща выдали его, невиновного, на ханскую расправу. Безбородый встает и будит чернобородого, которого более других подозревает в угоне ханского скакуна.

Чернобородый вскакивает, как встрепанный. Ясно, он не спал, а только притворялся спящим. Да и другие, наверное, в этот час — притворщики.

— Я тебя буду спрашивать, а ты отвечай правдиво, а солжешь — пеняй на себя, — предупреждает безбородый.

— Буду говорить только правду. Готов поклясться на коране, — заверяет чернобородый.

— Ты украл ханского коня?

— Нет.

— Ну на нет и суда нет. Ложись спать. Люди с чистой совестью хорошо спят.