Герберт Кемоклидзе - Рыцари и львы [Рассказы и сказка]

— Что я должен сделать? Я все сделаю, что вы скажете! — с готовностью пообещал Димка.

— Положитесь на меня, — сказал визирь. — А сейчас умойтесь и — спать.

Димка спал как убитый, а когда проснулся, в главной комнате королевской резиденции уже стояла трибуна, а напротив нее были расставлены скамейки.

Вскоре стали прибывать владетели провинций. Первым явился барон Пустозвон и с распростертыми объятиями бросился к Димке.

— Ваше Величество! У меня для вас сюрприз! Я написал стихи по случаю вашего восхождения на престол. Всего две строчки, но зато какие! Они стоят целой оды! Слушайте!

— Второй? Почему второй? — удивился Димка. — Ведь говорили, что я Дмитрий Первый!

— Ну, конечно, Первый! — воскликнул Пустозвон. — Но я сначала придумал вступительную строчку, а потом заключительную. К «горой» подходит рифма «второй». Не менять же такую замечательную строчку! Да и какая разница — первый, второй, сто двадцать девятый! Главное, что вы король! Ваше Величество, я буду голосовать за вас руками, ногами и стихами!

Весь перемазанный, князь Лицомвгрязь пришел пешком. Подойдя к Димке, он слегка поклонился:

— Прошу принять от меня небольшой подарок. Я изваял миниатюрный бюст Вашего Величества из материала собственного производства.

Князь сунул руку в карман, но вместо бюстика вытащил горсть серо-зеленой пыли.

— Опять эта шайка, — огорченно сказал он и, сгорбившись, отошел в сторонку.

Граф Пиф-Паф явился при полном параде, в почти белых перчатках, в мундире с самодельными погонами и в брюках с желтыми, как у швейцара, лампасами. На поясе у графа висела длинная сабля. Чтобы сабля не болталась, граф придерживал ее за рукоять, и казалось, что он сейчас выхватит клинок из ножен.

— Ваше Величество! — шепнул граф Димке на ухо. — Вчера, наконец, поступило секретное оружие. Хранится в недоступном для неприятеля месте.

Вслед за графом прибыл виконт Переделадье. Пожимая Димке руку, он произнес:

— Ое а оаи ооя!

— Что вы сказали? — переспросил Димка.

— Я сказал, что очень рад поздравить короля, — улыбнулся виконт. — Сейчас я снова занялся переделкой языка и говорю только гласными.

— Ое ияо! — ответил Димка.

— Что вы сказали? — не понял виконт.

— Я сказал на вашем языке «очень приятно».

Виконт смутился:

— Извините, я еще не привык к своему языку. Впрочем, и не успею к нему привыкнуть. Сейчас я вынашиваю одну новую, совершенно оригинальную языковую идею…

Подъехал маэстро Безоркестра. Вернее, подошел, а подъехала тележка, которую он толкал впереди себя. На тележке грудились музыкальные инструменты, шланги и приспособления. При их виде у Димки чуть не подкосились ноги.

— Слушай, мальчик, — сказал маэстро. — Ты уж меня извини — я не смог привезти весь свой оркестр. Но поверь великому музыканту и композитору — инструментов вполне хватит, чтобы с блеском исполнить в твою честь мою гениальную симфу.

Полубог Самоох пришел с раскладушкой. Он расставил ее прямо в зале и, удобно улегшись, пальцем поманил Димку.

— Разрешаю тебе не искать подорожник. Этой осе не удалось убить полубога. Так что вы еще все поживете благодаря моему железному здоровью.

Дляблизир поднялся на трибуну и позвонил в заплесневелый колокольчик.

— Милостивые государи! Церемонию восхождения на престол объявляю открытой. Слово для тронной речи предоставляется нашему славному и несравненному Димитрию.

Раздались жидкие хлопки. Димка поднялся на трибуну и открыл заготовленный текст. Начало речи несколько озадачило Димку, но он все же принялся читать:

— Подвластные! Позвольте всех вас поздравить! Над Пустоделией восходит новое солнце! Это солнце — я! Теперь вы во всем будете подчиняться мне.

Владетели зашевелились. Даже Самоох приподнял голову с подушки.

Димка продолжал читать:

— Высочайшим повелением назначаю на завтра субботник. Барону Пустозвону заняться уборкой территории. Князю Лицомвгрязю начать изучать грамоту. Графу Пиф-Пафу и виконту Переделадье приступить к ремонту моего дворца. Маэстро и Самооху — вскопать королевский огород.

Возник легкий шумок. Не обращая внимания, Димка читал дальше:

— Кто нарушит мою волю, будет наказан. Его посадят в посылочный ящик без адреса и отправят в неизвестном направлении.

— Долой! — раздался вдруг крик.