Тамара Михеева: Асино лето [litres]

– Я Василию Николаевичу всё скажу! – в бессильной ярости крикнула она.

– Ася, – подлетел к ней Ёж, – летим, Горыныч там одно яблоко нашёл, наверное, в траву упало, Михалыч его и не заметил…

– Одно, – горько усмехнулась Ася. – А надо четыре!

– Ну хотя бы одно! Вдруг получится! Отнесём Кондрату Тарасовичу, спросим…

Ася знала, что не получится. Всё должно быть строго по рецепту, Кондрат Тарасович тысячу раз об этом говорил. Но всё-таки встала и пошла. Она села под яблоней, готовая расплакаться. Взяла это единственное яблоко, вытерла с лица сладкие капли, которые почему-то до сих пор не высохли, и тут же вскочила.

– Куда ты? – испугался Сева.

– Значит, так… Вы будете его отвлекать. Не знаю как. За уши щипайте, в глаза лезьте… А я доберусь до окна и заберу яблоки, – решительно сказала Ася.

– Смотрите! – крикнул Горыныч.

Толкнув калитку лапами, в сад осторожно зашёл Бой, большой шоколадно-коричневый, почти породистый пёс Михалыча. В зубах он бережно держал яблоко. Бой подошёл к Асе и положил яблоко в траву у её ног. Следом за ним пришёл Кузя, потом Буль, Ляля и Найда, Пятнашка и Шарик. Каждый нёс в зубах по яблоку. Они сложили их в траву и сели рядом. Ася обняла по очереди их мохнатые, не очень чистые головы и всё-таки расплакалась.

– Вот с девчонками всегда так, – проворчал Горыныч.

Вокруг с радостным лаем носилась Юми.

Набив яблоками карманы, зажав Юми под мышкой, высоко в небе летела Прасковья Шустова, и за ней, как хвост кометы, мчались Сева, Горыныч и Ёж. Ася волновалась: а если Михалыч сорвал яблоки ещё вчера, и их волшебная сила ослабла?

– Не бойся, – успокоил её Сева, – сегодня он их сорвал, за пять минут до нашего прихода.

– Откуда ты знаешь? – удивился Ёж.

– Пятнашка сказал.

– Ты с собаками умеешь разговаривать?! – Ася, Горыныч и Ёж резко затормозили.

– Ну и что? – смутился Сева. – Хоть кто умеет.

Но по виду Ежа и Горыныча Ася поняла, что ничего подобного.

– И молчал! – упрекнул его Горыныч.

– Да ну… чего там… Я и с Юми моей разговариваю, и с Асиной тоже. Да хоть с кем! Если есть о чём поговорить.

Увидев волшебные яблоки, Кондрат Тарасович разволновался, а услышав утреннюю историю – ещё больше. Он попросил гномий детский сад немедленно удалиться и, закрывшись с Асей и братьями-гномами в башне, сказал:

– Верю, что всё получится. Столько преград! А чем больше преград, тем зелье вернее – это старое правило.

Он достал бутыль с живой водой, чёрную коробку с незабудками, мешок высушенного клевера, поставил на стол вазу с цветком папоротника.

– А это ничего, что мы его сорвали? – шёпотом спросила Ася. – Он сможет ещё вырасти?

– Сможет. Конечно, сможет. Как обычный цветок. Как хвост у ящерицы… Подсолнух! – позвал кого-то Грозовой человек.

Тут же откуда-то примчался солнечный козлёнок, лизнул в щеку Ежа, подмигнул Асе и сказал радостно:

– Хорошее имя мне Кондрат Тарасович придумал? Ой, он столько всего мне про Кольку рассказал хорошего, что прямо не терпится познакомиться. А ещё целую неделю ждать!

– Почему?

– Неделю зелье настаиваться будет, – улыбнулся Кондрат Тарасович.

– Ой, вот ещё! – спохватился Горыныч, скинул с плеч алый рюкзачок, достал оттуда мятые листы смородины, мяты, рябины. – А то Прасковья, конечно, забыла.

– Конечно! – состроила ему рожицу Ася. Она на Горыныча давно не обижалась за все его насмешки.

– Ну, это уж так… Для вкуса… чтобы пить приятно было. Спасибо, Горыныч.

Кондрат Тарасович разложил все ингредиенты на столе, раскрыл на нужной странице толстую книгу рецептов, хлопнул по ней ладонью и сказал строго, с громовым раскатом в голосе:

– Теперь, друзья мои, прошу покинуть мой дом и в течение недели здесь не появляться, даже если очень захочется узнать, как идут дела. И всем, будьте добры, строго-настрого накажите: эту неделю мой дом для визитов закрыт. Буду зелье готовить. Тут внимание нужно, сосредоточенность и… В общем, непросто это. Да и годы у меня к тому же… А зелье созревать должно в тишине и покое.

– Спасибо, – сказала Ася.

Кондрат Тарасович улыбнулся всем лицом, будто включил какое-то тайное внутреннее солнце.

– Это тебе, девочка моя, спасибо. Ты спасла меня от одиночества.

– Перестаньте! – сердито вскрикнул Ёж. – А то я расплачусь!

Потянулись бесконечные, томительные дни. Ася учила Юми разным командам, пропалывала с Сашенькой грядки в саду, играла в пионербол, помогала Лене рисовать газету и даже поучаствовала в интеллектуальной игре «Взломщик». А думала только об одном: зелье, зелье, зелье… Она ходила и твердила то вслух, то про себя: