Тамара Михеева - Асино лето [litres]

– Замучили мы тебя, – вздыхал Старый гном, но Грозовой человек только смеялся в ответ. Он помолодел лет на сто, насморк его навсегда прошёл, и даже сутулиться он стал меньше. С утра он пёк булочки с корицей и имбирное печенье, заваривал чай и начинал ждать гостей. И гости всегда приходили. Иногда малыши так заигрывались, что оставались у Кондрата Тарасовича ночевать. Он рассказывал им на ночь сказки, которых за долгую жизнь накопилось у него немало…

Дел у Грозового человека стало невпроворот, но и про зелье для Кольки он не забывал. Завязав глаза чёрным платком, он мелко нарезал незабудки, высушил клевер; всё ещё горящий цветок папоротника в воду поставил, а козлёнку разрешил пока бегать по всему дому. И с яблоками торопил:

– Раз они поспели, нечего время тянуть. Для Кольки ведь каждый день…

– Хорошо, я прямо завтра, прямо с утра! – быстро сказала Ася.

Ася попросила Севу разбудить её пораньше.

– Мы тоже придём, – пообещал Горыныч.

– Поможем, – кивнул Ёж.

Утро наступило – звонкое, переливчатое, но когда они пришли в сад, весь мир померк, даже в глазах потемнело. На заветной яблоне не было ни одного яблочка! Сева замотал головой, будто хотел проверить, не сон ли это.

– Как же… – начала было Ася и замолчала. Поняла, что разревётся.

С тех пор как гадюка с детёнышами покинула сад, никто и не думал его охранять.

– Какая я дура! – в отчаянии воскликнула Ася.

Гадюка показалась ей теперь доброй знакомой. Что гадюка! Гадюка яблок не ест! Люди! Вот от кого надо было защищать сад, как только поспел урожай.

– Спокойно! – сказал Горыныч. – Что-нибудь придумаем.

– Что?! Что тут придумаешь? Ещё одну яблоню сажать? – почти плакала Ася.

– Прасковья, ты паникёрша. Надо думать. Логически мыслить. И понять, у кого сейчас наши яблочки.

– Вчера вечером яблоки были, – сказал Ёж. – Я одну солнечную белочку на закате до дома провожал, видел.

– Значит…

– Значит, кто-то поогородничал ночью. Или поздно вечером.

– Или рано утром. И этот кто-то близко живёт. Не из города же за нашими яблоками приезжали.

– Но это навряд ли ребята. Они огородничать в дачный посёлок ходят, им так интереснее.

– Да что ты, Сева! Какой наивный! Хоть кто из ребят мог. Тот же Мартыш.

Юми во время разговора вела себя странно. Сначала убежала куда-то, вернулась, стала скулить, то садилась, то вскакивала, будто слова просила, а перебивать не хотела. Потом стала кусать Асю за штанину, тянуть за собой и сердито тявкать. Ася уже несколько раз ей сказала:

– Отстань, Юми, видишь, не до тебя…

Тогда Юми подползла к Севе и стала носом толкать его к выходу.

– Да что с тобой? – удивилась Ася, вздохнула и пошла за ней. Гномы полетели следом.

Юми вела их к бывшей столовой Старого лагеря.

– Михалыч! – разом догадались Ёж и Ася.

Конечно, это он! Как Ася сразу не поняла! Во-первых, живёт в двух шагах, во‐вторых, жадный, а в‐третьих, зол на ребят за то, что они у него вёдра да грабли таскали. Думает, если его лопатами вскопано, то здесь всё его?!

– А если он их уже съел? Сорвал вчера и компот сварил? – предположила Ася.

– Смотрите! – крикнул Ёж.

Окна бывшей столовой, где жил теперь Михалыч, были открыты, и на одном из них в мятой алюминиевой чашке лежали янтарные яблоки. Даже издалека было видно, что из их сада, волшебные, Колькины!

– Ворюга! – возмутилась Ася, и не успели гномы её остановить, как она затарабанила в дверь. – Откройте! Эй, вы! Быстро открывайте!

Ася вспомнила, как заблудилась ночью в лесу, когда первый раз шла к Грозовому человеку, как страшно ей было и как от молний трещала под ногами земля. А потом ещё гадюку вспомнила и как чуть не погибла под землёй в ночь на Ивана Купалу, и так ударила в дверь, что та ответила ей хрустом треснувшей фанеры.

– Эта чё такое, а?

В вытянутой майке и полинявших трико вышел на крылечко сторож Михалыч. Он с сочным хрустом ел яблоко, и брызги от каждого укуса летели в разные стороны, попадали Асе на лицо.

– Вы… Это не ваши яблоки! Отдавайте немедленно! – закричала Ася.

– Чего-о?! – растянул в усмешке рот Михалыч.

И сразу стало ясно: всё бесполезно. Михалыч неспешно доел яблоко, бросил огрызок в траву. Ася заметила, что упал он в неглубокую ямку, и тут же проклюнулся из яблочной семечки росток. Вот это живая вода! Вот это силища!

– Иди-ка ты отсюдова. Подобру-поздорову, – сказал Михалыч ласково и захлопнул дверь.

Ася представила, как он сейчас сядет у окна, возьмёт своими ручищами яблоко, проглотит его – не подавится, а потом возьмёт ещё одно…