Майя Лунде - Снежная сестрёнка

Однако сейчас мне нужно было спрятаться, а в гостиной подходящего места я не нашёл.

Я снова выбежал в коридор. Хедвиг продолжала считать.

«Десять… Одиннадцать… Двенадцать…»

Я открыл следующую дверь. Какая у них большая библиотека! Все стены сплошь в книгах. Я подошёл поближе. Старинные. Коричневые корешки с позолотой. На полу толстый ковёр, у окна белое кресло-качалка, на подоконнике гигантский адвентский подсвечник — три свечи, как и положено, наполовину сгорели, ведь очень скоро последнее воскресенье адвента [2] Адвент — предрождественский период, продолжающийся четыре недели до Рождества. В подсвечник ставят четыре свечи, обычно сиреневого цвета, и в дополнение к предыдущим каждое воскресенье адвента зажигают новую. . Здесь совсем негде спрятаться, а надо уже поторапливаться.

«Пятнадцать… Шестнадцать… Семнадцать…»

Я оглянулся и застыл на месте. Странно…

Как же так?

Белое, сверкающее свежей краской кресло-качалка стало серым. Краска будто вытерлась, её покрывал толстый слой пыли.

Я постоял, потёр глаза, проморгался. «Наверное, это игра света», — подумал я. С одной стороны кресло было белым, с другой — серым.

Ну ладно, сейчас не до этого.

«Девятнадцать… двадцать…»

Надо срочно прятаться!

Я поспешил в коридор, обернулся последний раз на кресло, и, представьте себе, теперь оно было белым. Точно, игра света.

Я открыл следующую дверь. Оказалось, она ведёт в тесную узкую кладовку. Я заскочил туда и услышал слова Хедвиг: «Кто не спрятался, я не виновата».

Звук её шагов скрадывал толстый ковёр на полу, но я оставил дверь кладовки приоткрытой и в щёлку видел, как Хедвиг крадётся по коридору.

Она не спеша заглянула в каждую комнату, потом стала подниматься по лестнице на второй этаж и исчезла. Надолго.

Я затаив дыхание стоял в кладовке. Было тесно, от острого запаха хранившихся там моющих средств щекотало в носу, затылок колола щетина щётки. Я хотел устроиться поудобнее, но лучше было не шевелиться, а то ненароком смахнёшь что-нибудь с полок.

Я снова подумал о кресле. Да, просто игра света. И всё же… такого со мной раньше не случалось — чтобы свет сыграл такую шутку. Если дело в нём, конечно.

В доме стояла абсолютная тишина. Шагов Хедвиг я больше не слышал. Как долго она ищет… А что, если она ушла? Что, если я остался в доме один?

Не то чтобы я испугался из-за этого кресла, но всё-таки. Дом чужой, как-то не очень оставаться здесь без неё, совсем одному.

Может, мне пойти её поискать? Может, она решила, что не будет больше играть, а мне не сказала…

И вдруг дверь кладовки резко распахнулась.

От неожиданности я вздрогнул.

Передо мной стояла Хедвиг и хохотала.

— Нашла, нашла! Вообще-то я с самого начала знала, что ты здесь прячешься. Когда шла мимо, видела сквозь щель, как блестят твои глаза, но я решила — пусть думает, будто я его не вижу, дай-ка я его обхитрю. Я поднялась наверх здесь, а спустилась по чёрной лестнице — она с другой стороны, ты сквозь щель не мог меня видеть. Ой, я тебя напугала? Юлиан, дорогой, скажи хоть что-нибудь! Я напугала тебя? Ты такой бледный! Я не хотела тебя пугать, просто подумала, так будет веселее. Прости, пожалуйста, если напугала!

Меня всего трясло, и я наверняка побледнел. Да, она действительно меня напугала. Но чтобы не расстраивать её, я улыбнулся.

— Всё нормально, — сказал я. — Ну ты меня и разыграла!

Хедвиг снова засмеялась.

— Ещё бы! Я мастер на такие штуки! Теперь ты водишь! Обещаю не прятаться там, где тебе будет трудно меня найти!

Я посмотрел на часы.

— Ой, скоро обед. Мне пора домой.

— Правда пора? На самом деле?

Она выглядела такой несчастной, будто я отнял у неё самый большой и красивый подарок из-под ёлки.

— Тебе же, наверное, тоже скоро пора обедать?

— Да, — ответила Хедвиг, — пожалуй, да.

Мы пошли в прихожую, я нашёл свои ботинки и снял с вешалки куртку.

— Мы же ещё увидимся? — спросил я.

— Непременно! — воскликнула Хедвиг.

И лицо её озарилось улыбкой.

— Ты же придёшь завтра?

— Уже завтра?

— Завтра же суббота. Приходи на завтрак. Я приготовлю! Ты даже не представляешь, какую вкусную глазунью я готовлю!

Я рассмеялся.

— Думаю, мне придётся позавтракать дома.