Майя Лунде - Снежная сестрёнка

Хедвиг взяла у меня куртку и повесила рядом со своим пальто. Места едва хватило — на вешалке было полно зимней одежды, шарфов и шапок.

— Добро пожаловать на виллу «Веточка», — торжественно произнесла Хедвиг. — Самое лучшее место на свете!

— У дома есть имя?

— Все уважающие себя дома носят имена, — ответила она. — А у твоего дома разве нет имени? Тогда ты должен сказать родителям, пусть пораскинут умом и поскорее найдут вашему дому подходящее забавное имя! Вилла «Веточка» — разве не прекрасно звучит?! Оба слова начинаются с буквы «в», получается так складно. Когда мы сюда переехали, я сразу поняла, что мне будет здесь хорошо. В доме с таким славным именем не может быть плохо.

— Точно! — согласился я. — А когда вы сюда переехали?

— Когда я была совсем маленькой. Ну пойдём, — сказала Хедвиг. — На кухню — это туда.

Она повела меня по длинному коридору со множеством дверей. Некоторые были приоткрыты, но разглядеть обстановку в комнатах я не смог. Хедвиг подошла к третьей двери слева и открыла её.

За дверью оказалась просторная, покрашенная в голубой цвет кухня. Здесь так вкусно пахло едой и имбирным печеньем, что у меня опять засосало под ложечкой. На стенах висели сковородки и кастрюли, а у плиты стояла большая крынка в цветочек с воткнутыми в неё поварёшками и венчиками. Хедвиг явно привыкла здесь хозяйничать. Она сняла с одного из крючков на стене кастрюлю, поставила её на плиту, достала из большущего холодильника молоко, нашла в одном из ящичков шоколад, налила молоко в кастрюлю, покрошила туда шоколад, вытянула из цветастой крынки венчик и стала размешивать.

— Ты часто сама готовишь? — спросил я.

— Конечно, — ответила Хедвиг, — особенно какао.

Она мешала очень аккуратно, не разбрызгивая. Вдруг она воскликнула: «Нам же понадобятся сливки!».

Хедвиг кинулась к холодильнику и вытащила оттуда уже взбитые сливки.

— Остались с завтрака, — сказала она.

— Вы пьёте какао на завтрак по будням?

— Почти каждое утро. Если я захочу.

— А ты хочешь?

— А ты как думаешь?

Она засмеялась, обнажив щербинку между передними зубами.

Хедвиг налила какао в синие кружки, а сверху положила по большущей ложке взбитых сливок. Потом выставила на стол имбирное печенье и сделала приглашающий жест рукой:

— Прошу к столу, мой дорогой гость. Ты не представляешь, как я рада, что встретила тебя.

И пока мы сидели на кухне, пили какао, а взбитые сливки оставляли у нас на верхней губе роскошные белые усы, какие бывают у стариков, я подумал: не она одна рада нашему знакомству. Я, например, не просто был рад, у меня возникло чувство, будто наша встреча очень важна для нас обоих…

Но о том, что Хедвиг изменит всю мою жизнь, я пока не догадывался.

Когда мы допили какао, я подумал, что настало время собираться домой, хотя, если честно, уходить мне совсем не хотелось. Но нельзя же торчать в гостях у незнакомой девочки целую вечность.

— Мне, наверное, пора, — сказал я.

— Наверное, пора? — переспросила Хедвиг.

— Ну, наверное, да? — произнёс я и услышал, что моё утверждение превратилось в вопрос.

— Не уверен — не обгоняй, — выпалила Хедвиг и засмеялась.

— Чего?

— Так обычно говорит мой брат. И он прав. Если ты не уверен, что тебе пора, значит, ты можешь побыть ещё чуть-чуть. Я так считаю. И он бы так сказал, я уверена.

— Вот как, — сказал я. И понял, что этот её брат начинает мне нравиться.

— Любишь в прятки играть? Надеюсь, любишь. Все нормальные люди любят. И раз уж ты совершенно случайно попал в лучший в городе дом для игры в прятки, было бы верхом глупости отказываться, ведь так?

— Наверное, так.

— «Наверное»! Опять — «наверное»? Не наверное, а наверняка!

— Ну ладно, — сказал я и почувствовал, как у меня аж мурашки побежали от радости.

— Я буду водить, а ты — прятаться, — предложила Хедвиг. — Будет несправедливо, если я стану прятаться первой, я ведь каждый уголок в этом доме знаю, тебе точно меня не найти. А чего я точно не хочу, так это, чтобы ты меня потерял.

И она встала у двери.

— Считаю до двадцати.

Хедвиг зажмурилась.

— Один… Два… Три…

Я вышел в коридор, тихонечко прикрыл за собой дверь на кухню и огляделся. С каждой стороны было по три двери, а в конце коридора — лестница на второй этаж. Я кинулся к ближайшей двери и открыл её. Гостиная. Я юркнул внутрь. Комната была оклеена зелёными обоями. От печи в углу веяло теплом. Гостиную тоже украсили к Рождеству: на окне висели бумажные юлениссе и рождественские звёзды. Вдоль одной из стен стоял огромный бархатный диван с мягкими подушками. Он напоминал добрую бабушку, распахнувшую внуку свои объятья. Мне захотелось забраться на него и зарыться в подушки.