Майя Лунде - Снежная сестрёнка

Я ощутил комок в горле. Она права. Она добрая и о Юни не расспрашивает.

— Я жду, когда ты сам захочешь рассказать, — сказала Хедвиг. — Но я очень хочу узнать о ней. Когда будешь готов.

Я вздохнул.

— А если я готов?

— Сейчас?

— Да, сейчас.

— Тогда я готова слушать тебя целую вечность.

В школе учителя часто спрашивали меня, не хочу ли я поговорить о случившемся, но каждый раз, когда я пытался, слова застревали в горле. У меня возникало ощущение, что разговоры об этом не имеют никакого смысла, их и заводить-то неправильно. К тому же Юни в школе все знали, и потому говорить о ней было чрезвычайно трудно.

Хедвиг не знала ни Юни, ни моей семьи. А всего каких-то несколько дней назад она и меня не знала. И всё же, а может, как раз поэтому я никому другому и подумать не мог рассказать обо всём, только ей.

Слова вдруг будто выстроились в очередь и только ждали момента, когда я их выпущу наружу. И я рассказал Хедвиг о Юни, своей сестре. О самой весёлой сестре на свете, прикольной и немного озорной, умевшей хохотать громче всех. Юни быстро выросла и стала ростом с папу, высокая, темноволосая, шумная. Когда мне снились кошмары, я бежал к ней. Она крепко прижимала меня к себе, я успокаивался и засыпал. Она трепала меня по волосам и говорила, что ничего страшного никогда не случится.

Но страшное случилось, и я даже не успел осознать, как. Юни притихла, стала реже смеяться. Она перестала шуметь и шутить. Когда я теперь залезал к ней в кровать, она отворачивалась и просила меня уйти к себе.

— Она заболела? — спросила Хедвиг.

— Да нет… — ответил я. — Во всяком случае, это была не обычная болезнь вроде гриппа и тому подобного. Юни охватила какая-то печаль. Она больше не могла ходить в школу, всё время лежала дома. Мама с папой тоже становились всё молчаливее и молчаливее, потому что никто не знал, что делать. А Юни, которая выросла так быстро, начала будто съёживаться. Она лежала в постели и становилась всё тоньше и тоньше — она грустила, и у неё не было ни сил, ни желания есть.

Всё это я рассказал Хедвиг, но потом мне потребовалось перевести дух, ведь дальше случилось самое страшное.

Хедвиг взяла меня за руку. Думаю, она почувствовала, как мне больно. И в то же время мне было хорошо. Ведь я никому ещё не рассказывал о том самом лете. Лете, когда Юни умерла.

— В конце концов она так исхудала, что её пришлось положить в больницу.

— Но это же, наверное, хорошо? Там ей помогли?

Хедвиг сжала мою руку. Чтобы продолжить рассказ, мне пришлось набрать в лёгкие побольше воздуха.

— Нет, в больнице ей стало только хуже, — выдавил из себя я. — У неё началось воспаление лёгких. А она уже была так слаба.

— А что потом? — прошептала Хедвиг.

— А потом она… Этого не должно было случиться. И в больнице говорили, что такого не бывает, и мама с папой. Но это случилось. Юни, моя сестрёнка, умерла.

Я почувствовал, как по щекам текут слёзы, и отвернулся, чтобы Хедвиг не увидела. А она отпустила мою руку и обняла меня.

— Ох, Юлиан! — только и сказала она.

Хедвиг прижалась щекой к моей щеке, и я почувствовал, как её слёзы смешались с моими.

Мы долго сидели молча. Потом Хедвиг расцепила объятия, сняла варежку и вытерла щёки, сначала себе, а потом мне. Рука её была тёплой.

— Слёзы — тоже вода, — сказала она. — А вода может превратиться в снег.

Не знаю, хотела ли она этим меня утешить, но это были добрые и красивые слова.

— И как вы теперь? — спросила Хедвиг.

— Теперь?

— Дома, я имею в виду.

— Дома стало совсем тихо. Не похоже, что мама с папой собираются праздновать Рождество. Думаю, они забыли, как это делается.

— Но так же нельзя! — воскликнула Хедвиг. — Рождество надо праздновать обязательно!

— Я не знаю.

— Ты же говорил, что Юни была такой весёлой.

— Да. До того как стала грустной. Веселее человека я не встречал. Но об этом, похоже, они тоже забыли.

Хедвиг снова взяла меня за руку и сжала её.

— Хорошо, что у них есть ты, Юлиан!

— Что ты имеешь в виду?

— Ты можешь помочь им вспомнить весёлую Юни.

Я бежал домой со всех ног. Хедвиг права. Мама с папой забыли, какой была Юни. Её счастливый смех, весёлые шутки, её звонкий голос, сколько забавных вещей она придумывала. Точно! Им нужно помочь вспомнить всё хорошее и смешное, а не только печальное.