Яан Раннап - Клабуш

До чего же она обрадовалась!

— Я побегу, расскажу учительнице!

Она схватила ранец и выбежала из класса.

Остальные ребята тоже взяли свои вещи и вышли во двор. Пора было возвращаться домой. Анне вприпрыжку выбежала к ним. Теперь она хотела поблагодарить Клабуша, но Клабуш вместе с Эйно куда-то исчез.

Элью и Эне, Анне и Лембит и все остальные ребята весело шагали домой. По дороге они вспоминали события школьного дня. Анне время от времени раскрывала правую ладонь и смотрела на пуговицу, которая когда-то была маминой пуго-вицей, а еще раньше — бабушкиной.

У гнезда аиста ребят догнал Эйно. Он запыхался от быстрого бега.

— Ох, ох, — запыхтел Эйно. — Ну и смеху сейчас было! Клабуш нарисовал на шкафу пуговицу, а я выдавил из тюбика клей и размазал вокруг. Теперь воришка в ловушке! Сидит и удивляется: «Хвост вытащу — клюв завязнет, клюв вытащу — хвост завязнет». Мы с Клабушем смотрели через окно и чуть не умерли от смеха! Ну, придется сегодня малень¬ким воронятам дожидаться своего папочку!

Ребята рассмеялись вслед за Эйно.

— Так ему и надо! — веселилась Элью.

— Сам себе яму выкопал, — хихикала Эне.

— Преступление и наказание, — хохотал Лембит.

Только Анне почему-то не смеялась, лицо ее было очень

серьезным. Вдруг она положила ранец на край канавы.

— Я сейчас вернусь, — сказала Анне и побежала обратно к школе.

— Остановка по требованию, — объявил Лембит и тоже положил свой, вернее, папин плоский чемоданчик на край канавы. — Мне кажется, что здесь растет много щавеля.

Да, щавеля здесь росло много. Ребята насобирали полные горсти, уселись на траву и стали ждать Анне. Из-за деревьев раздались какие-то звуки.

— Вот... ммм... кажется, она идет, — промямлил Эйно. Рот его был набит щевелем.

Но это была не Анне. Это летел ворон.

Застыв от изумления, ребята смотрели, как он вылетел из-за елей и, совершая странные воздушные поклоны, с трудом перевалил через поляну.

— Хвост вытащу — клюв завязнет, клюв вытащу — хвост завязнет, — каркал ворон, словно заведенный. Он давно уже исчез из виду, а ветер все доносил до ребят хриплые звуки: «хвост... клюв... хвост... клюв...»

Элью оказалась права: учительница скоро привыкла к Клабушу. Ему больше не нужно было исчезать из класса во время урока. Теперь он мог сидеть на подоконнике и слушать, как дети читают и считают. Когда ребята пели, он потихоньку подпевал им. Когда ребята делали зарядку, Клабуш тоже приседал и подпрыгивал вместе с ними. И если Клабуш поднимал руку для ответа, учительница никогда не оставляла его без внимания.

И все-таки Клабуш изменился: он погрустнел. Это случилось как-то незаметно. На переменках он уже не шумел и не подпрыгивал, как раньше. После уроков он больше не совершал головокружительных полетов. Дети замечали, что Клабуш все чаще забирается в уголок подоконника и пристально смотрит в окно.

Что же с ним случилось?

— Так смотрят, когда очень скучают, — решила Элью. — Если я где-нибудь задерживаюсь, наш щенок Мукки выходит за ворота и все смотрит и смотрит на дорогу.

— Теленок нашей коровы Пуники тоже так делает, когда меня нету дома, — подтвердила Элью.

— А по мне скучает кот Мирри, — сказала Анне. — Но почему Клабуш так печально смотрит на улицу, этого я никак не могу понять.

— Послушай, Клабуш, — однажды спросила Элью. — Почему ты опять грустишь? Мы все так хорошо к тебе относимся. Хочешь, я расскажу тебе сказку?

Клабуш потряс крутиками. Он не хотел слушать сказку.

— А хочешь, я тебя по головке поглажу? — предложила Эне.

Но Клабуш и этого не хотел. Он ничего не хотел. Он опять забился в свой уголок и стал смотреть вдаль.

— Странно, — сказал Эйно. — Вот и пойми тут что-нибудь! Все такие хорошие, все только и делают, что балуют его, а он недоволен. Что же я тогда должен делать! Меня никто не балует. Вчера, например, знаете, как мне досталось! И всего лишь за то, что я залез на крышу сарая.

И Эйно осторожно потрогал левое ухо, которое почему-то было краснее правого.

— У меня такая же история, — махнул рукой Лембит. — Мне тоже несладко живется. Стоит только нечаянно упасть в куриное' гнездо или разбить чашку, шум поднимается — прямо до неба!

— А мне мама не разрешает в лужах плескаться, — вздохнула Анне.

— А я должна каждый день завязывать волосы лентой, — пожаловалась Элью.

— Мне хуже всех, — посетовала Эне. — В меня два раза в день кашу запихивают.

Дети разговаривали и время от времени бросали взгляды на Клабуша. Они надеялись, что под влиянием таких разговоров он оценит свою свободную жизнь. Но этого не случилось. Клабуш только вздыхал, и его крутики опускались все ниже.