Китти Ричардс - Рататуй

Реми улыбнулся и пригладил свою шёрстку. Наконец-то его ждёт минута триумфа!

Однако Лингвини не поднял свой колпак и не представил Реми журналистам. Вместо этого он сказал:

– Я... просто... я сын Гюсто. Думаю, у меня это в крови.

Реми был разочарован. И его недовольство Лингвини только возрастало, пока юный шеф продолжал удовлетворять любопытство журналистов, ни единого раза не упомянув Реми.

Лингвини стал дерзким, преисполнился уверенности в себе. Это был уже не мальчик на побегушках.

Реми начал гневно тянуть и дёргать волосы Лингвини, чтобы его остановить, но тот просто снял свой поварской колпак с Реми внутри и поставил его на столик рядом. Он больше не хотел, чтобы Реми отвлекал его внимание.

Через дорогу от ресторана нервный, небритый, одетый в потрёпанный плащ Живодэр зашёл в телефонную будку. Краем глаза он видел очередь из клиентов, тянувшуюся змейкой от ресторана через весь квартал.

В сереньком, заваленном документами министерстве здравоохранения зазвонил телефон.

– Инспектор, – произнёс Надар Лессар, отвлёкшись от вороха бумаг.

– Я хотел бы сообщить о крысином гнезде, – негромко сказал Живодэр. – Крысы наполнили мой... э-э... к-хм, ресторан «У Гюсто».

– Значит, «У Гюсто», да? – ответил Лессар. – Я могу заскочить с проверкой.

Он раскрыл свой ежедневник:

– Первая свободная дата – через три месяца.

Живодэр чуть не выронил трубку из рук:

– Но вы должны прибыть немедленно! Это же ресторан высокой кухни!

Лессар на это только вздохнул:

– Мсье, я получил ваше донесение. Если что- то отменится, я впишу вас в освободившееся место в расписании.

– Но крыса... Вы же обязаны...

Лессар повесил трубку. Онемевший Живодэр прислушивался к гудкам.

На кухне «У Гюсто» в это время повара буквально сходили с ума от кипящей работы. Хорст взглянул на часы, нахмурился и повернулся к Колетт.

– Уже прошло время открытия, – сказал он. – Лингвини должен был закончить ещё час назад.

Колетт на это только раздражённо вздохнула.

Внезапно передняя дверь гостевого зала распахнулась. За ней стоял высокий, худой и грозный человек. Это был Антуан Эго. Все журналисты как один затаили дыхание.

– Значит, вы мсье Лингвини? – задал вопрос Эго.

– 3-здрасте, – ответил Лингвини, охваченный ужасом.

– Великодушно простите за то, что прерываю ваше преждевременное празднество, – начал Эго, – но я решил, что будет честным с моей стороны дать вам, так сказать, фору как новичку в нашей игре.

– Игре? – озадаченно переспросил Лингвини.

– Игре, – ответил Эго. – Вы играли в игру без соперника, что, как можете догадаться, идёт против правил.

Пресса бешено защёлкала вспышками и за-скрипела перьями.

– Я вернусь сюда завтрашним вечером с самыми высокими ожиданиями, – зловеще произнёс Эго. – Молитесь о том, чтобы меня не разочаровать. – С этими словами он вышел из ресторана.

Пресс-конференция была окончена.

Прежде чем вернуться на кухню, Лингвини вместе с Реми зашёл в свой новый кабинет.

– Ты отвлекал меня на глазах у журналистов, – раздражённо сказал он. – Как, по-твоему, мне сконцентрироваться, если ты постоянно дёргаешь меня за волосы? И ещё кое-что. Твоё мнение здесь не единственно важное. Колетт, знаешь ли, тоже умеет готовить.

Однако Реми, сидевший всё это время на голове Лингвини, под колпаком, понял, что сыт по горло. Он схватился за волосы Лингвини и дёрнул их так сильно, как только мог.

– Ай-ай! – крикнул Лингвини. – Ну всё, с меня хватит!

Лингвини кинулся вон из здания. Он взял Реми, посмотрел ему в глаза и сказал:

– Тебе нужен перерыв, мини-шеф. Остынь и приди в чувство. Завтра заявится Эго, и мне необходимо сосредоточиться.

Тем временем Живодэр находился на крыше ресторана и наблюдал за всем происходящим.

– То есть крыса и есть повар, – задыхаясь от злости, сказал он.

Когда Лингвини направился обратно, Живодэр спрятался за пожарной лестницей.

Реми был очень зол на Лингвини. Он подхватил стеклянную бутылку и уже было хотел швырнуть её в стену, когда лицом к лицу столкнулся с Эмилем и сворой других крыс.

– Прости меня, Реми, – начал Эмиль. – Я знаю, что ребят здесь слишком много. Я пытался им объяснить...

– Знаешь что? – перебил его Реми. – Не переживай. Ужин за мой счёт. Мы пойдём туда после закрытия. Скажи отцу, чтобы привёл весь наш клан.

Той ночью Лингвини вошёл в свою новую роскошную квартиру, надеясь застать там Реми. Поскольку Лингвини теперь был новым владельцем ресторана, он мог сказать «прощай» квартирке с электрической плиткой и «здравствуй» – роскошному виду на Эйфелеву башню.