Ульф Нильсон - Ещё одно дельце

— Нат, а дажа дамать аб атам на хача. Ажас какай!

— Чта?

— Даже думать об этом не хочу, — шепнула Жаби.

Дети перестали звать книжку. Они удивлённо смотрели на полицейских, которые вдруг начали так странно разговаривать.

— Прават, датка! — сказала Жаби, помахав им рукой. — То есть я хотела сказать, привет, детки!

Гордон задумался. А мог лис и вправду съесть малышей?

— Нат, — сказал он. — Ракзака, жалата а палка тажа прапала!

На этот раз Жаби не поняла ни единого слова. А, точно! Рюкзаки, жилеты и палки тоже пропали. Если лис сожрал детей, он бы выплюнул рюкзаки и уж точно выплюнул бы палки. Вряд ли он так проголодался, чтобы глотать всё без разбору.

— На, мажат, ан спратал ракзака! — сказал Гордон.

— Спратал ракзака? — сказала Жаби.

— Спрятал рюкзаки в кустах, — прошептал Гордон.

— Тагда ма далжна аскать харашанька. Искать!

— Сперва я хочу допросить детей! — сказал Гордон на обычном языке.

Хм, подумал он. Но ведь я не знаю, как допрашивают детей. Сам я был маленьким так давно…

Гордон сел на диван, где дети обычно читали книжки. Он прокашлялся и поправил фуражку с золотым значком.

— Внимание, дети! — провозгласил он своим зычным голосом. — Быстро идите сюда, я буду вас допрашивать!

Дети испуганно взглянули на него, но вместо того, чтобы подойти, забились в дальний угол, застенчиво потупясь.

— Кто-нибудь из вас знает, где пропавшие?

Дети попрятались друг у друга за спинами. Впереди оказался кротёнок Эллиот, он тихонько задрожал и покраснел. Жаби не поняла, почему Гордон так строго с ними разговаривает.

— Пропавшие хоть раз сообщали вам, что собираются уйти? — протрубил Гордон.

Кротёнок заполз под ноги остальным детям. Кучка детсадовцев вздрогнула, и впереди оказался ёжик. Он встопорщил все свои иголки, однако из-под них всё же донёсся слабый писк, означавший «нет».

— Можете рассказать о пропавших что-нибудь ещё?

Испуганно вскрикнув, детсадовцы разбежались и спрятались под обеденным столом.

— Похоже, они немного стесняются, — сказал Гордон.

Хм, подумал он. Это провал. Я совсем не умею обращаться с детьми…

Жаби даже не знала, что ему ответить.

— Тапарь нам нада аскать! — только и сказала она. — Искать!

Они вышли из детского сада и направились к маленькому лугу.

— Тажала бала гаварать на атам азака. А сама на всагда панамала, чта гавара…

Гордон печально взглянул на неё.

— Когда мы одни, мы можем говорить нормально, — сказал он. — Надо организовать поиски!

Комиссары созвали всех лесных животных.

Первыми пришли мама и папа Эверта — две перепуганные белки. Они крепко держались за руки и взволнованно шмыгали носами. И мама Карин с четырнадцатью неуправляемыми крошками. Она привыкла, что время от времени кто-нибудь из её детей пропадает. В конце концов они всегда возвращаются, сказала она.

Жаби бегала за кротами, которые рыли глубокие норы в земле. Шныряла за мышами, которые собирали орехи под кустами лещины. Гордон вещал так громогласно, что все кролики и зайцы повылезали из зарослей. Жаби свистела так пронзительно, что на её зов слетелись все птицы. Правда, птиц оказалось не так много. Стояла осень, и кто-то уже улетел на юг, а кто-то был вовсю занят сборами.

Однако набралось ни много ни мало сто восемьдесят животных, готовых помочь комиссарам искать детей. Искать в воздухе. Искать на деревьях. На земле. И под землёй.

— Мы должны заглянуть в каждый уголок, — объяснял им Гордон. — Мы должны найти их следы…

Он показал фотографии Эверта и Карин.

Животные взялись за руки и двинулись вперёд длинной виляющей цепочкой, от которой не укроется ни маленький замечтавшийся бельчонок, ни расплывчатый кролик.

— Это называется прочёсывать лес, — сказал Гордон.

Некоторым животным не хватило места в цепочке. И тогда один кролик начал собирать пледы, которые пригодятся