Ульф Нильсон: Ещё одно дельце

Гордон слегка покраснел и подумал, что ему надо кое в чём сознаться. Он хмыкнул. Да ну, как-то неловко всё это…

— Оставайся сегодня тут, — сказал он. — Можешь лечь у меня в ногах. А завтра мы во всём разберёмся.

— С удовольствием! — сказала Жаби. — Но чем ты занимался всё лето? Что ты делал вчера?

— Ловил рыбу, — сказал Гордон. — Я целыми днями ловил рыбу и размышлял о жизни. Я рыбачу без крючка, разумеется. Просто подкармливаю маленьких добрых плотвичек в реке. Но вообще-то отпуск — это довольно скучно…

Мечтать о нём приятно, про себя подумал Гордон. Но на самом деле — скукота.

— Я так рад, что ты пришла, Жаби! Могу перед сном прочесть тебе несколько смешных анекдотов про мышей. А завтра с утра пораньше мы пойдём в отделение. Мне прямо не терпится поглядеть, как там всё сейчас выглядит. Хм, да.

Жаби заползла в уголок кровати. Гордон прочёл анекдот. Разобрать, что он говорит, было трудно, потому что он всё время смеялся. Живот его подпрыгивал, и кровать ходила ходуном.

Гоняется кошка за мышами. Один мышонок как закричит: гав-гав-гав! Кошка — ХИ-ХИ-ХИ — испугалась и убежала. А мышонок говорит: «Учите — ХА-ХА-ХА — иностранные языки».

— Это был собачий язык, — прокудахтал Гордон.

— Я поняла, — сказала Жаби.

— А такой слыхала? Как жабе съесть лису?

Но на этом анекдоте Жаби уснула. Гордон потушил свет.

— Спокойной ночи, мой лучший друг, — сказал он.

Наутро опять было солнечно и безветренно. День обещал быть чудесным. Друзья-полицейские шли по лесу. Фуражки сверкали золотом. Комиссары направлялись в отделение полиции завтракать.

По дороге Жаби всё думала о загадочном ночном посетителе, который скрёбся в её окно. Или о двух посетителях — ведь, возможно, их было двое.

— Он, она или они ужасно чвакали и чмокали.

— Надо же! — хрюкнул Гордон.

— Это было невыносимо страшно, — сказала Жаби. — Может, он, она или они хотели меня напугать?

— Вот как? — сказал Гордон и покраснел.

— А может, он, она или они хотели мне что-то сообщить?

— Ты говори лучше «призрак», — предложил Гордон. — А то ведь неудобно: «он, она или они»… «Призрак», и всё тут!

— Ой, ужас, — сказала Жаби, которая очень не любила призраков. — Но если Призрак хотел меня напугать, то он-она-или-они не ушли бы просто так…

Гордон наградил её многозначительным взглядом.

— Призрак должен был сказать «бу», когда я выглянула на улицу, погреметь цепями или помахать простынёй…

— Вот как? — Гордон уже мечтал сменить тему и обсудить предстоящий завтрак.

— То есть Призрак не хотел никого пугать, — продолжала Жаби. — Он хотел шпионить!

Комиссары задумались. Гордон думал, как бы прекратить этот разговор. Он так сильно думал, что ему пришлось сесть под дерево и отдохнуть. Потом он лёг. Лучше всего ему думалось лёжа. Хм, хм, хмм, думал он. Но в голову ничего не шло.

— А может, Призрак хотел шпионить за тобой , — предположила Жаби. — Может, это старый злодей, которого ты поймал когда-то давным-давно и который теперь решил высказать тебе всё, что думает. Может, это старый лис, который злится, что ты выгнал его из леса…

Гордон покачал головой.

— А вдруг лис вернулся? — продолжала Жаби. — Вообще-то старая ворона говорила, что лис может вернуться. Хотя… Лисом не пахло. Пахло немножечко тобой.

Гордон сел.

— А разве я чем-то пахну?

Жаби напомнила ему, что она мастер различать запахи. Гордон пах застеленной кроватью, кексами и весёлой книжкой. Хотя, наверно, это просто старый запах Гордона ещё не до конца выветрился из отделения..

Пока они так сидели, на лугу происходило что-то странное. Вдалеке шагал детский сад. Первой шла воспитательница. За ней беспорядочной толпой тянулись дети. Весёлой песни слышно не было. Неужели что-то случилось?