Ульф Нильсон - Ещё одно дельце

Загадочный скрежжет скрежетт скрежет. Надо вызвать Гордона.

Жаби всё лето упражнялась в письме. И теперь писала очень хорошо. Только слово «скрежет» ей раньше никогда не попадалось.

Она достала печать. Поднесла к бумаге. Подвинула чуть вправо. Потом чуть влево. И нажала — изо всех своих мышиных сил. Ка-данк.

Когда наступило утро и в окно заглянуло солнце, Жаби всё ещё сидела за столом. Поспать ей сегодня не удалось!

Она заварила чай и позавтракала восхитительным утренним кексом с грецкими орехами. И закусила грецким орехом. Орехи всегда придавали ей бодрости. Смочив кончики пальцев в воде, умыла носик. Сняла ночную рубашку и надела обычную одежду. А фуражку положила обратно на полку. Потом вышла из дома и быстро зашагала по лесу. Гордон жил теперь в маленькой избушке на берегу озера. Из трубы мирно вился дымок. На веранде стоял полосатый шезлонг. На крючке висел чёрный плащ. Жаби постучалась и открыла дверь.

Гордона дома не было.

Чуть ли не всю комнату занимала огромная кровать. Постель была аккуратно убрана. В камине дого-

роли угли. На столике возле кровати — чайник, чашка и открытая книга. Вокруг куча крошек. Жаби принюхалась. Хм, Гордон тоже ел на завтрак ореховые кексы. Чашка была пустая. Чайник — слегка тёплый. Значит, Гордон недавно позавтракал и ушёл по делам.

Подожду, решила Жаби.

Она взяла книгу. Книга называлась «Весёлые истории о мышах и жабах». Гордон только что прочёл вот такую историю:

Мышонок увидел летучую мышь.

— Мами, смотри, ангел!

Жаби захихикала. Летучая мышь — это мышь с крыльями, которая умеет летать. Летающая мышь! Жаби представила, как Гордон лежит в постели, жуёт ореховые кексы и читает анекдоты и как его большой живот подпрыгивает от хохота.

Жаби скучала по Гордону. Полицейский не должен оставаться один, грустно подумала она. Два полицейских в два раза сообразительнее, чем один полицейский. Два полицейских в два раза храбрее.

Она села в шезлонг на веранде. И услышала весёлую песню:

Это шёл на прогулку лесной детский сад со всеми лесными детёнышами. Жаби отдала честь воспитательнице-мыши, которая шагала впереди. На детях были цветастые жилеты, за плечами рюкзачки. Малыши шли длинной вереницей и болтали. Жаби случайно услышала их разговор.

Жабёнок: Я буду валяться в грязи, ага…

Кротёнок: Фрёкен, я потерял рюкзак.

Воспитательница: Он у меня!

Крольчонок: А потом мы построим домик!

Бельчонок: Мы будем играть в крестьян, которые выращивают орехи…

Крольчонок: Орехи, бе-е. Морковка — это я понимаю. А ещё мы будем выращивать пироги!

Какие болтливые дети! Жаби откинулась на спинку шезлонга и продолжила ждать. Она ждала и ждала. В конце концов ей пришлось вернуться на работу.

Она подумала: с какой стати кому-то скрестись в окно полиции среди ночи? А потом убегать.

И куда подевался Гордон?

Гордон сидел на речке с удочкой. Поплавок легонько подпрыгивал. Под водой несколько плотвичек пытались ухватить хлебный мякиш.

— Привет, рыбки, — сказал Гордон.

Он был в отпуске. В длительном отпуске. А может, и вовсе на пенсии. Хмм. Он проработал комиссаром полиции всю свою жизнь. И за последнее время очень устал и вымотался. Ему хотелось только есть кексы и спать. Правда, сейчас он чувствовал себя бодрее.

Эти несколько недель он много думал о своей жизни. Каждый день на службе, в красивой полицейской фуражке, с элегантной печатью, которой он «ка-данкал» всякий раз, когда принимал важные решения.

Ни на что другое у него никогда не было времени.

И вот сейчас он сидит тут с удочкой и думает о том, чем займётся в будущем.