Диана Кинг: Том и Джерри в гробнице императора

– О, можете не беспокоиться, – махнул хвостом Шарль Лассо. – За гонораром дело не станет. Я вполне обеспеченный Удав королевских кровей. Мне принадлежат золотые прииски на Занзибаре, кофейные плантации, фамильное гнездо в Сиреневых Дебрях... Я готов выписать чек на любую сумму, в разумных, конечно, пределах, если вы поможете мне распутать крайне непонятные, я бы сказал, загадочные обстоятельства гибели моих ближайших родственников.

В этот момент к столику неторопливо приползла официантка Черепаха. Она флегматично выслушала заказ и так же неторопливо поползла обратно.

– До кухни она доползет только через час, – хмуро заметил Джерри. – И то, если очень поторопится. У нас масса свободного времени. Так что придвигайтесь поближе и посвятите меня во все подробности вашего дела.

– Дело мое совершенно необыкновенное, – начал свой рассказ Королевский Удав. – За всю историю моего рода ни с кем из родичей не происходило ничего подобного.

– Это мы уже не раз слышали, – вставил Гарольд. – Каждый клиент считает свой случай исключительным, так что исключение уже стало в нашей работе правилом.

– И все же, сударь, вам вряд ли приходилось сталкиваться со столь таинственными и непостижимыми явлениями, подобными тем, которые произошли в моем родовом гнезде, – возразил Королевский Удав. – Иногда мне кажется, что дело не обошлось без вмешательства потусторонних сил – какого-то древнего проклятия, которое тяготеет над моей семьей. А ведь вам, наверное, известны наши легенды и предания. Иногда чувствуешь себя как в древнегреческой трагедии: что ни придумывай, как ни сопротивляйся, а злой рок все равно делает свое дело.

– Крайне любопытно, – сказал Джерри. – Вы меня заинтересовали. Пожалуйста, рассказывайте все по порядку, не пропуская ни малейшей детали. Иногда именно деталь, незначительная мелочь, ничтожный факт оказывается ключом к запертой двери.

Королевский Удав поудобнее свил свои кольца на спинке стула и начал повествование.

– Мой род очень древний, – сказал Шарль Лассо. – Его история насчитывает около двух миллионов лет. И все это отражено в семейных летописях.

– Неужели все? – недоверчиво уточнил Гарольд. – Это ж сколько бумаги нужно!..

– Не совсем все, – замялся Королевский Удав. – Во время последнего пожара в джунглях большая часть архива сгорела. Спасти удалось только свитки за последние пятьсот лет да несколько древних манускриптов, датировать которые не представляется возможным.

– Зашифрованные письмена Древних Ящеров, – ахнул Гарольд. – Не о них ли полгода назад я читал в газете «Собачье Дело»?

– Вполне возможно, сударь, – кивнул Шарль Лассо. – Мой дед бился над их расшифровкой всю свою жизнь, но так и не добился успеха. Тогда он и поместил фотографию манускриптов в газеты. Надеялся, что кто-нибудь заинтересуется и поможет в его изысканиях. Бедный дед!.. Кто мог знать, что это безобидное увлечение доведет его до гибели?

– Увлечение? – переспросил Джерри. – А чем ваш дед занимался в основное время?

– Он изобрел электрические драги для промывки золота. Это было давно, я, тогда только вылупился из яйца. Это изобретение и положило начало материальному процветанию нашего гнезда. До сих пор предприятие дает значительный доход, – гордо произнес Королевский Удав. – По образованию мой дед был инженером. Некоторые посмеивались над ним: как же, королевских кровей, а занимается наладкой электрооборудования. Нонсенс!..

– И что же случилось с вашим дедом?

– Как вам уже известно, таинственные манускрипты не давали ему покоя. Несколько лет назад дед фактически отошел от дел и посвятил всего себя расшифровке загадочного текста. Но каждый новый день приносил ему одни разочарования. Дед стал вспыльчивым, раздражительным, то и дело шипел страшные проклятия. Знакомые стали сторониться его, да и сам он не искал ни с кем близкого общения. У него был большой дом, пальмы, на которых он любил висеть. Там он и предавался своим исследованиям. Пожалуй, он был привязан только ко мне. Хотя, признаться, часто забывал мое имя. Каждое утро он встречал меня с распростертыми объятиями...

– Ох, не завидую я тем, кого встречают с распростертыми объятьями Удавы... – хмуро заметил Гарольд.

– Дед упросил меня жить в его доме и следить за хозяйством. Я мог делать что угодно, но только не касаться старинного манускрипта. Но работа над расшифровкой зашла в тупик, и, отчаявшись, дед опубликовал документ.