Анна Лотт - Ошибка Угрюма

– Только не это! – в один голос закричали морские свинки.

– Ну можно я исполню хотя бы одну песню? – попросил их Элвис.

– Ни в коем случае! – решительно заявил Голыш. Но было поздно. Элвис уже принял красивую позу и напряг мускулы. А потом он начал визжать, урчать и рычать так душераздирающе, что вазы с фруктами на столиках заходили ходуном.

– Вечери-и-и-и-инка! В честь Ове-е-е-е-ечки! – вопил Элвис.

Морские свинки зажали лапками уши.

Элвис прервался на секунду, чтобы набрать в грудь воздуха, но странное дело – урчание и тряска не прекратились.

– Тсс! Тихо все! – сказал Голыш.

Морские свинки прислушались. Что-то бурчало. А столики качались, как во время землетрясения.

– Что это? – с беспокойством спросила Овечка.

– Конец света, – проговорил Угрюм. – Накрылась ваша вечеринка.

– Глупости! И что с того, что стол качается? Почему сразу – конец света? – возразила Морковка.

И почему этот Угрюм всё время пытается испортить им настроение? Это уже начинает раздражать!

– Думаю, эта тряска из-за меня, – тихо сказал Мопси и показал на свой круглый животик.

И в самом деле – из живота Мопси доносилось такое урчание, словно он проглотил мотор.

– Я есть хочу!

– Опять?! – не поверила своим ушам Морковка, но потом вдруг поняла, что она и сама проголодалась. И все остальные вдруг тоже ощутили сильный голод. Они же с самого обеда ничего не ели! А спасение Овечки отняло у них много сил.

– Я принесу ещё еды! – вызвался Мопси.

– Только не съешь всё по дороге, – сказала Морковка и забралась на плечи к Овечке, чтобы повесить зеркальный шар.

– Не волнуйся, не съем! – ответил Мопси, запихнув в пасть полную горсть земляники. – Я только шуть-шуть попробую. Ммм, как вкушно!

В мгновение ока всё было готово к началу вечеринки. Мопси бегал с большим подносом и раздавал всем огуречное мороженое, которое нашёл в большом холодильнике. А Элвис в блестящем гидрокостюме мчался по водной глади бассейна на доске для сёрфинга и пел песню для Овечки:

– Овечка, не тони-и-и-и-и! Овечка, мы друзья твои-и-и-и-и!

И все свинки дружно заткнули уши. Только Овечка слушала с удовольствием: она улыбалась от уха до уха и поправляла спасательный круг, который ей надели на голову словно корону.

Ну а потом наконец зазвучала настоящая музыка. Голыш безудержно танцевал в мерцающем свете зеркальных шаров. Он то плашмя ложился на пол, то кружился, а потом вдруг резко подпрыгивал. Все смеялись и аплодировали. Морковка и подумать не могла, что Голыш такой весёлый парень.

– Мопси, и почему мы думали, что нам будет скучно в отпуске без Анники и Луиса? – спросила она, потягивая через соломинку одуванчиковое молоко.

– Да, у нас ещё никогда не было таких классных приключений! Но я всё равно рад, что скоро они нас снова заберут, – сказал Мопси, доедая огуречное мороженое и закатывая от удовольствия глаза. – Всё та-а-а-а-ак вку-у-у-у-усно!

– И та-а-а-а-ак краси-и-и-и-иво! – сказала Морковка.

– И та-а-а-а-ак вкусно-вкусно-вкусно! – сказал Мопси.

– И та-а-а-а-ак красиво-красиво-красиво! – сказала Морковка и засмеялась.

– Недолго вам веселиться, – вдруг услышали они позади себя.

Мопси и Морковка в страхе обернулись. За их спиной в шезлонге сидел Угрюм и шумно допивал через соломинку последние капли морковного сока. Ну вот, опять ему удалось их испугать.

– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросил Мопси.

– Ну вы же не думаете в самом деле, что вас отсюда заберут? – усмехнулся Угрюм. И его чёрные глаза вдруг стали ещё темнее, чем обычно.

– Ну конечно заберут! – сказала Морковка. – Луис и Анника вернутся из отпуска и сразу же за нами приедут.

– Да! – подтвердил Мопси.

Угрюм посмотрел на них, печально улыбаясь:

– Это вы так думаете. Но на самом деле они никогда за вами не приедут. Они, может, даже и в отпуск не поехали. Они просто вас обманули. Потому что люди злые. Всегда так было. И всегда так будет.

– Это неправда! – крикнул Мопси и горько заплакал.

Музыка умолкла. К ним подбежали остальные морские свинки.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – встревоженно спрашивали они. А Овечка погладила Мопси по голове.

– Угрюм сказал, что нас никогда отсюда не заберут, – захлюпал носом Мопси.