Туве Янссон - Папа и море

Торт был готов. Он стоял на столе, украшенный тремя свечами. Они повесили под потолком гирлянды из кистей рябины и веток можжевельника, а малышка Мю принесла большой растрепанный букет красного шиповника.

– Что это ты так притих? – спросила она Муми-тролля.

– Да я просто думаю… – ответил он, выкладывая маленькие белые камушки вокруг торта.

– Что ты сделал, чтобы согреть ее? – с любопытством спросила Мю. – Я была на берегу поздно ночью. Песок был не холодный.

– Сам не знаю, – ответил Муми-тролль и покраснел. – Не говори об этом никому.

– Ха! Что я, сплетница, что ли! – возмутилась малышка Мю. – Мне вовсе нет дела до чужих секретов, зачем мне болтать о них! Между прочим, рано или поздно они сами себя выдадут. На этом острове много тайн, не сомневайся! И я их все знаю!

Она ехидно засмеялась и убежала.

Папа, отдуваясь, поднялся по лестнице с охапкой дров.

– Твоя мама не умеет обращаться с топором, – сказал он. – А пилит хорошо. Я, пожалуй, расширю дровяную площадку, чтобы мы могли работать одновременно.

Он швырнул дрова на пол перед плитой и спросил:

– Как ты думаешь, может, мне подарить Рыбаку мою старую черную шляпу? Я, пожалуй, не буду больше носить цилиндр.

– Подари, – согласился Муми-тролль. – Ведь у тебя есть та, что тебе оставил Смотритель маяка.

Папа кивнул и пошел в фонарную башню, чтобы поискать оберточную бумагу. Он поднял пустой ящик с газового баллона и застыл. Он увидел на стене стихотворение, которого раньше не замечал. Похожие на паучки буквы с большими промежутками – знакомый почерк Смотрителя маяка – красовались на стене. Папа прочитал:

«Так ведь это сегодня, – удивился папа. – Стало быть, у Смотрителя маяка сегодня тоже день рожденья… Странно, однако!»

Он взял бумагу и спустился по железной лестнице.

Семья обсуждала, как заманить Рыбака на маяк.

– Он ни за что не придет, – сообщила малышка Мю. – Он боится маяка. Он обходит его стороной.

– А не можем мы его чем-нибудь заманить? Сделать что-нибудь приятное? Может, спеть для него что-нибудь?

– Ха! Этого только не хватало! Тогда уж он точно удерет, – заявила малышка Мю.

Мама поднялась и решительно зашагала к двери.

– Нет, знаете что, – сказала она, – я пойду и приглашу этого несчастного отшельника на старинный торжественный манер. Пусть малышка Мю вытащит его из чащобы!

Когда они пришли, Рыбак сидел у опушки чащобы. В волосы он воткнул анютины глазки. Он сразу же поднялся и с надеждой посмотрел на них.

– Имею честь поздравить, – сказала мама и сделала книксен.

Рыбак с серьезным видом наклонил голову.

– Вы первые пришли меня поздравить. Весьма польщен.

– Мы устроили для вас небольшой праздник на маяке.

– На маяке? – спросил Рыбак, лицо у него вытянулось. – Туда идти я не хочу.

– Послушайте меня, – спокойно сказала мама, – вам не придется даже смотреть на маяк. Зажмурьтесь хорошенько и дайте мне лапу. Мю, беги вперед и поставь кофейник на огонь. Да зажги свечи.

Рыбак зажмурился и подал руку. Мама взяла ее и осторожно пошла с Рыбаком по вересковой пустоши к маяку.

– Здесь нужно подняться по высокой лестнице, – сказала она.

– Я знаю, – ответил Рыбак.

Когда дверь заскрипела, он присел и не захотел идти дальше.

– Мы испекли торт и комнату украсили, – стала уговаривать его мама. – Подарки приготовили.

Она перевела его через порог, и они начали медленно подниматься по винтовой лестнице. Снаружи бушевал зюйд-вест, время от времени он с воем врывался в разбитое окно. Мама почувствовала, как дрожит лапа Рыбака, и сказала:

– Здесь не опасно. Пусть себе воет. Мы сейчас уже придем.

Она открыла дверь в комнату маяка и крикнула:

– Теперь можете открыть глаза!

Рыбак открыл глаза. Сумерки еще не спустились, но свечи уже были зажжены. Праздничный стол был очень нарядный: накрыт белой скатертью и украшен по краям зелеными веточками. Семья выстроилась вокруг стола и ждала.

Рыбак поглядел на торт.

– У нас только три свечи, – извинилась мама. – Сколько вам лет?

– Я забыл, – пробормотал Рыбак.

Взгляд его пугливо метался от окна к окну, к люку в потолке…

– Имеем честь пригласить вас, – сказал папа, – садитесь, пожалуйста.

Но Рыбак не сел, он попятился к двери.