Туве Янссон - Папа и море

Но Муми-троллю это не показалось забавным. Чащоба двигалась к маяку. Деревья ползли через весь остров к лестнице маяка, каждую ночь они будут к нему все ближе, пока первая ползущая ель не прижмется к двери, требуя, чтобы ее впустили.

– А мы не откроем дверь, – сказал Муми-тролль и взглянул вдруг прямо в глаза малышке Мю. Глаза у нее были веселые, взгляд презрительный, как будто она знала все его тайны.

Но у него почему-то стало легче на душе.

Сразу же после утреннего кофе папа уселся в уединенной каморке Смотрителя маяка и погрузился в размышления.

Тетрадь в клеенчатой обложке была почти полностью исписана заметками о море. Теперь папа начал новый раздел: «Изменения моря ночью», подчеркнув заглавие. Он долго смотрел на чистую бумагу, которую ветер пытался вырвать у него из лап. Он вздохнул и стал листать тетрадь назад, к пятой странице, к которой питал особую слабость. Там была изложена его мысль о том, что Черное Око на ужасающей глубине соединяется с морем туннелем (смотри картинку). И к сожалению, через этот туннель сокровища, виски и скелеты уплывают. Ржавая канистра совершенно случайно застряла у края А. Если кто-то или что-то, кого мы назовем Х, стоял бы внизу, в месте, обозначенном В, подул бы или втянул воду, вода стала бы подниматься и спадать. Создалось бы впечатление, что озеро дышит. Кто такой Х? Скорее всего морское животное. Однако доказать это невозможно. Ответ на этот вопрос переносился в главу «Гипотезы», которая становилась все длиннее и длиннее.

В главе «Факты» папа констатировал, что на глубине вода холоднее. Это он знал и раньше, в этом можно было убедиться, сунув лапы в воду. Но на этот раз данный факт был подтвержден с помощью фляжки хитроумной конструкции. Когда ее поднимали на поверхность, вода давила на крышку фляжки и закрывала ее. Факт второй: вода тяжелая и соленая. Чем глубже, тем вода тяжелее, но соли больше на поверхности. Доказательство – соляные пятна на отмели. Она очень соленая. А тяжесть воды ощущается при нырянии.

Водоросли прибивает на наветренной стороне, а не на подветренной. Если бросить дощечку во время шторма с маячного холма, ее не прибьет к берегу. Она поплывет вокруг острова, недалеко от берега. Если держать дощечку на уровне горизонта, кажется, будто горизонт закругляется. Во время плохой погоды уровень воды поднимается, но иногда бывает наоборот. Каждая седьмая волна очень высока, но иногда выше всех девятая. А иной раз такой закономерности вовсе нет.

Куда идут широкие круги белопенных бурунов и откуда они берутся? И почему? Папа пытался уяснить себе причину этих явлений и многое-многое другое, но это было очень сложно. Он устал и утратил научное чутье. «У острова нет мостов, – записал он, – нет ограды, чтобы можно было кого-то впускать и выпускать. И это означает, что здесь чувствуешь себя… Хм…» Здесь папа подвел жирную черту и перешел к тоненькому разделу «Факты».

Головокружительная мысль о том, что море не подвластно никаким законам, вновь пришла ему в голову, но он быстро отмел ее. Ему хотелось понять. Он должен был понять море, чтобы любить его и чтобы сохранить уважение к самому себе.

Пока папа сидел и размышлял, мама уходила все дальше и дальше в свой сад. Она нашла массу деталей, которые нужно было исправить. Постепенно она так осмелела, что спряталась за деревья еще до того, как услышала скрип винтовой лестницы. Заметив, что, уходя в стену, она становится не больше кофейника, мама нарисовала в саду много маленьких мам. Это на случай, если ее увидят. Если не двигаться, они вряд ли догадаются, которая из мам настоящая.

– У тебя просто мания величия, – решила малышка Мю. – Рисуешь только себя. Неужели ты не можешь и нас нарисовать?

– Вы живете на острове, – ответила мама.

Она спросила Муми-тролля насчет семейного праздника на лесной полянке, но он что-то промямлил и ускользнул.

«Это Морская лошадка всему виной, – подумала мама. – Да, время идет». И она нарисовала еще одну маленькую маму, которая прохлаждалась под кустом сирени.

Муми-тролль медленно спустился с винтовой лестницы на маячный холм. Больше не было ни полянки, ни Морских лошадок.

Он стоял и смотрел на мамин садик у подножия холма. Все кусты шиповника завяли, потому что им стало вдруг слишком хорошо: вокруг не было ни песка, ни камней – не с кем было бороться. Теперь мама поставила посреди клумбы маленькую ограду, видно, решила огородить что-то особенно красивое. Она сделала новую попытку. Интересно, что бы это могло быть?