Туве Янссон - Папа и море

– Ты чем-то расстроен? – спросила мама.

– Нет, – ответил Муми-тролль.

– Завтра будет новый длинный день, – сказала мама. – Твой собственный день с начала до конца. Это приятно, правда?

Чуть погодя Муми-тролль услышал, что мама заснула. Он быстро прогнал мрачные мысли и решил заняться вечерней игрой. Мгновение он колебался, какую игру выбрать: с Приключениями или Спасением. И выбрал игру со Спасением, полагая, что так будет правильнее. Он закрыл глаза и впустил в голову пустоту. Потом представил себе шторм.

Ах как сильно бушевал шторм на пустынном скалистом берегу, по-видимому это был берег острова. Обитатели острова бегали по берегу, заламывая лапы, кто-то терпел бедствие… никто не отваживался броситься на помощь, это было невозможно, любая лодка мгновенно разбилась бы вдребезги.

Теперь Муми-тролль спасал не маму, а Морскую лошадку.

Морская лошадка с Серебряными копытцами боролась в море. Может быть, с морской змеей? Нет, нет, только со штормом. Этого достаточно.

Небо было желтое, настоящее штормовое небо. И вот он сам вышел на берег. Он решительно побежал к лодке. Все громко закричали:

– Нет! Остановите его! Он не справится! Море проглотит его!

Он оттолкнул их, сел в лодку и стал грести, грести. Острые вершины скал торчали вокруг него, как Черные Зубы… Но ему было ни капельки не страшно. Позади него на берегу малышка Мю кричала:

– Только теперь я поняла, какой ты отважный! Ах как я раскаиваюсь!

Но было уже слишком поздно. Снусмумрик закусил свою трубку и пробормотал:

– Старый друг… Прощай.

Но Муми-тролль продолжал бороться с волнами, он плыл к Морской лошадке, которая как раз начала тонуть. Он поднял ее в лодку, и она лежала там, покрытая мокрой золотистой гривой, словно какой-то большой ворох. Муми-тролль уверенно взял курс на берег, на далекий пустынный берег, и отнес ее на сушу.

– Какой ты отважный, – прошептала она. – Ты рисковал своей жизнью ради меня…

А он улыбнулся рассеянно и сказал:

– Я оставляю тебя здесь. Мой путь одинок. Прощай!

Морская лошадка посмотрела ему вслед, пораженная и восхищенная.

– Но как же?.. – спросила она.

А он, Муми-тролль, помахал ей рукой и пошел, Одинокий, по скалам в непогоду. Удаляясь, он становился все меньше и меньше… Все на берегу были поражены, они говорили друг другу…

Но тут Муми-тролль заснул. Он вздохнул, счастливый, и, свернувшись под теплым красным одеялом, погрузился в сон.

– А где настенный календарь? – спросил папа. – Мне нужно сделать отметки, это важно.

– Для чего? – спросила малышка Мю, влезая в окно.

– Должны же мы знать, какой сегодня день, – объяснил папа. – Стенные часы мы, к сожалению, не захватили. Но не знать, какой сегодня день, воскресенье или среда, просто невозможно. Так просто нельзя жить.

Малышка Мю втянула воздух носом и выдохнула его сквозь зубы как-то особенно зловеще, что означало: «Я-никогда-не-слыхала-подобной-глупости-за-всю-свою-жизнь».

Папа понял, что она этим хотела сказать, и сильно рассердился, но тут Муми-тролль признался:

– Я ненадолго одолжил его.

– Есть вещи, имеющие особую важность на пустынном острове, – сказал папа. – В частности, наблюдения, которые необходимо заносить в судовой журнал. Нужно наблюдать за всем. Так что изволь немедленно повесить календарь на место.

– Ладно, ладно, ладно, – угрюмо ответил сын.

Он залпом выпил кофе и, спустившись по винтовой лестнице, окунулся в прохладный воздух осеннего утра. Земля еще была окутана туманом. Маяк выделялся на фоне этой серой пелены, как огромный столб. Не видно было, где он кончается. Наверху был лишь волнистый, колышущийся туман, а там, внутри маяка, сидела семья муми-троллей, которая ничего не могла понять. Он был злой и невыспавшийся, ему вовсе не было дела ни до Морры, ни до Морских лошадок, ни до родителей. Сейчас.

Спустившись под горку, он окончательно проснулся. Ага, можно было догадаться. Изо всех мест Морра выбрала мамин садик и сидела там. Надеюсь, она сидит не больше часа. Но роза совсем потемнела, стала коричневой. На мгновение совесть Муми-тролля проснулась и взмахнула хвостом, но потом на него снова напали злость и сонливость. Ах эти папы! Настенный календарь ему понадобился! Заметки на полях! Разве могут старые тролли понять, что образ Морской лошадки – это образ Красоты, который может увидеть только он.