Каюм Насыри - Татарский фольклор - Сказки

— Укатился мой клубочек, не видал ты его? — спросила она пастуха.

— Видел, помоги мне табун пасти, дам тебе лошадь.

— А на что мне твоя лошадь? — сказала девушка и пошла дальше.

Прошла она мимо коровьего стада, миновала стадо овечье. Вот уж и козье стадо позади осталось. Шла она шла, пока не набрела, как и сестра, на избушку ведьмы.

— Укатился мой клубочек, не видала ли, бабуся? — спросила она, войдя в дом.

А старуха отвечает:

— Как же, видала. Иди, доченька, истопи баньку.

А потом и говорит:

— Теперь, доченька, пойдем помоемся. Возьми меня за руки и поддавай сзади коленкой, так и доведи до бани.

— Ладно, бабушка. — Девушка так и сделала, взяла ее за руки и пинками довела до бани.

Старуха сказала:

— Будешь меня парить, держи веник за ветки и бей им по спине что есть силы.

Девушка так и сделала. И что бы ей ни поручалось, все исполняла в точности. Вот старуха говорит ей:

— Расчеши мне, доченька, волосы.

Взглянула девушка, а голова старухи полна золота, серебра, жемчуга, кораллов, дорогих камней самоцветных. Выбирает девушка серебро да золото, в карманы складывает, за пазуху сует. А старуха и говорит:

— Спляши-ка, доченька, очень уж поглядеть охота, как ты плясать умеешь.

Начала девушка плясать, а золото да серебро на пол посыпались. Посылает старуха девушку в баню.

— Посмотри-ка, доченька, просох ли солод в лотке.

Пошла девушка, смотрит, а там полон лоток серебрада золота, да камней дорогих самоцветных. Снова набила она ими карманы, за пазуху много попрятала. «Так вот как сестрица разбогатела!» — смекает про себя. А старуха опять плясать ей велит. Заплясала девушка, и снова на пол золото да серебро посыпалось. Поняла старуха, что она за человек, и говорит:

— А теперь ступай, доченька, домой. Иди вон той дорогой, — показала она и протянула черный сундучок.

Возьми с собой вот это. Смотри же, не открывай, пока домой не придешь. Обрадовалась девушка, схватила сундучок и домой побежала. Долго шла она и уж близка была деревня. Туг в доме брата собачка затявкала: «Думала богатой быть, а уж ей теперь не жить, тяв-тяв!» «Собака не иначе, как сбесилась», — закричали хозяева и стали швырять в нее камнями, а та знай свое твердит: «Думала богатой быть, а выходит, ей не жить! Тяв-тяв!» Как ни били собаку, как ни тузили — не так, мол, говоришь, надо: «Поехала за добром и вернулась с добром», — а она все свое твердит.

Между тем девушка добралась до дому. Откинула она крышку сундучка, а оттуда змея выскочила и задушила ее.

Вот ведь до чего зависть доводит.

Давным-давно жил один бедняк по имени Гульназек. Беднее шайтана был он. Единственно, что имел он в избытке, так это детей. Сам он был бездельник и лежебока. Надоела ему нищета, смастерил он лук со стрелой и сбежал в лес. Идет, а навстречу ему див. Очень испугался его Гульназек, прямо затрясся весь от страха. Не знает, куда укрыться. А див уже совсем рядом.

— Тебе чего тут надо, человек? — спрашивает.

— Я — охотник, — отвечает Гульназек, — пришел поохотиться.

— А что это у тебя в руке? — спрашивает див.

— Лук со стрелой. Думал дива на обед подстрелить.

Услышав такое, див не на шутку перетрусил, раздулся, как стог, застонал даже. А потом и говорит Гульназеку:

— Пойдем, друг, ко мне, гостем будешь, угощу тебя на славу.

Что тут делать? Гульназек ни жив ни мертв стоит: и с дивом идти боится и остаться боится. Решился все же пойти. Вот подошли они к логову дива. А вокруг, тем временем, стало темным-темно. Накормил-напоил див Гульназека, угостил на славу. Потом приготовили гостю постель. Лег Гульназек, а сна ни в одном глазу. Притворился он спящим, а сам ждет: что-то будет. Вот слышит, как шепчет див жене:

— Горе нам, жена. Как избавиться от такой на пасти?

Долго ломали голову. Наконец, жена дива говорит:

— Когда человек уснет, придавим его камнем, а утром вынесем.

Ночью Гульназек видел, как див с женой прокрались к выходу за камнем. Он быстро встал, набросал на свое ложе поленьев, прикрыл их тулупом, а сам за печку спрятался. Втащили дивы огромный камень и ухнули его на постель. Поленья под тулупом аж захрустели и в прах рассыпались. Выждав немного, дивы понесли камень назад- Едва они вышли, Гульназек снова забрался под тулуп. Вернулись дивы. Гульназек сладко потянулся, будто только что пробудился, и говорит: