Николай Хайтов - Змей

— А вы...

— Нет, вы...

— Да уймутся они, наконец, иль нет! — гаркнул Калота и замолотил ножнами о каменные плиты пола. Только никто не обратил на него никакого внимания. В соседнем коридоре раздался звон мечей — значит, спорщики пустили в ход оружие.

— Где начальник стрелков? — кричал боярин. — Где начальник меченосцев?

— Тоже дерутся между собой во дворе, — ответил слуга, который проходил мимо с бутылью вина на плече.

Между тем Сабота топтался у окованной золотом двери, стараясь улучить минутку и прошмыгнуть к прорицателю, чтобы снять с него ладанку. Но стражник не сходил с места и смотрел в оба.

Сабота прикидывал, как поступить, да тут боярин, сам того не ведая, пришел ему на помощь — взял и послал стражника за охраной: видно, сообразил, что в крепости творится неладное.

Сабота не растерялся, кинулся к прорицателю, но только было протянул руку к ладанке, как дверь из соседних покоев отворилась и в зал влетела боярыня с кувшином в руке.

Сабота юркнул под каменный стол, накрытый толстой парчевой скатертью, и затаился.

Боярыня наткнулась на тело главного прорицателя и в ужасе отпрянула.

— Ой, что это?! — воскликнула она. — О, небо!

Послышались шаги, и появился Калота в сопровождении старейшин. Сабота из-под стола видел только ноги, но сразу распознал их.

Боярыня подбежала к мужу.

— Ты, я вижу, занялся делами и даже не испил молока!

— Успеется! Поставь кувшин и ступай! — попробовал боярин отослать жену, но не тут-то было.

— Нет, нет... Сначала молоко, а уж потом дела! Не уйду, пока не вышьешь!

— У заботливой жены муж в холе, — со вздохом сказал боярин.

Сабота услышал громкое бульканье — владелец замка пил молоко.

«Что-то теперь будет!» — подумал Сабота. Уши насторожил, ждет.

А боярин, отведав чудодейственных кореньев, прямо жене в лицо и ляпнул:

— Господи, какая же ты страхолюдина!

Стало тихо, потом старейшины как грохнут хохотом.

— Шутить изволишь, боярин, да не ладно выходит, — со злобой сказала боярыня. — Сплоховал ты на этот раз!

— Верно говоришь, сплоховал... В молодости, когда женился на тебе... Вот возьму да отошлю тебя назад, к твоему батюшке, боярину из верхнего Брода.

— Что ты мелешь? Как это я вернусь к нему через столько лет? Мне там делать нечего! — Боярыня еле сдерживалась.

— Как это нечего? — помолодевшим голосом воскликнул Калота. — Скажем, враг осадит вашу крепость, ты только поднимись на сторожевую башню. Как увидят тебя, все вмиг разбегутся. И ни войску урона, ни казне убытка! Ха-ха-ха! — гоготал Калота, довольный собой.

— Ха-ха-ха! — гоготали старейшины.

— Ты мне заплатишь за это! Брюхан! — прошипела боярыня.

— Что еще скажешь? — весело спросил Калота. — А не бросить ли мне тебя на съедение псам!

— Ты что, решил объявить войну верхнему Броду, теперь, когда змей у наших ворот? — вмешался Гузка.

— Цыц, изменник! — цыкнул на него Калота. — Молчи, а не то...

— Ну, договаривай! Да не юли, как эта старая лиса, главный прорицатель! Значит, я изменник?

Это Гузка-то! Дерзнул такие слова боярину сказать, не оробел! Сабота просто не верил своим ушам.

— Он еще смеет спрашивать! Да вы все изменники! Главный прорицатель признался, что вы собирались скинуть меня и посадить на мое место другого. Разве не так?

— Так! — хором подтвердили старейшины.

— В первый раз в жизни прорицатель правду сказал, — добавил Кутура.

— В первый и последний! — небрежно обронил Варадин и, переступив через труп прорицателя, шагнул к боярину. Он стоял теперь так близко к столу, что Сабота мог схватить его за ногу. — Может, растолковать, за что мы хотели тебя «скинуть», как ты изволил выразиться? — спросил старейшина с ухмылкой. — За то, что ты нам поперек горла стал! Хочешь, чтобы мы поддакивали любой твоей глупости. И мы, трусы, поддакиваем, с души воротит, а поддакиваем. Потому что всяк знает: начнешь перечить — угодишь в темницу, а то и с жизнью распростишься. Вот за что! И еще за то, что ты, проклятый, только о себе и думаешь!

— А как же? — удивился Калота.

— Вотчина твоя обнищала и ты вместе с нею, а тебе плевать!

— Ах, вы, пиявки! А то мало вы крови попили? — ехидно перебил его Калота. — Пиявки вы и есть!

— Пускай мы пиявки, спорить не будем! А ты зато — знаешь, кто? Свиное рыло! — выкрикнул Гузка.

— Чирей волосатый!

— Чирей в доспехах!

Старейшины орали наперебой, обступая боярина со всех сторон.

— Ай-ай-ай! Стража! Сюда! Скорей! — запищала боярыня, испугавшись за мужа: хоть какой, а все свой, без него всему их роду погибель.