Семен Липкин - Царевна из города Тьмы

Гор-оглы, Царь-Златокузнец и царевна Юнус приняли с горечью слова Царя-Нищего, крепко обняли его, поцеловали, а пери Кария снова склонилась к его ногам. Они покинули Город Тьмы, а Царь-Нищий остался, обрекая себя па гибель. Вместе с ним осталась и пери Кария.

На земле было темно, и люди решили ждать до утра, прежде чем пуститься в путь длиной в сто восемьдесят лет человеческой жизни. Беззвездная ночь окутала землю, и только через распахнутые ворота проникало в ночной мрак холодное, неживое свечение драгоценных камней рукотворного неба.

И небо рухнуло: Царь-Нищий исполнил свое, быть может, последнее дело. Обломки неба, сверкая, упали, уничтожая и дворцы дивов, и самих дивов. Обломки падали с грохотом, а тени мрака низвергались бесшумно, и внушали они дивам еще больший ужас, чем обломки неба. На мгновение, только на одно мгновение, перед самой гибелью, дивы приняли свой истинный облик, подобия стали образцами, образцами жестокости и коварства, личины исчезли, явились чудовища, и чудовища были раздавлены могучим смертоносным обвалом драгоценных камней. Под развалинами царского дворца были погребены Белый Див и его придворные. Покорный велению властелина, торопился красноглазый див Кызыл в Город Тьмы, и не знал он, что торопится к гибели, что ляжет, бездыханный, рядом с Белым Дивом, уничтоженный тяжким губительным камнепадом.

Некоторым дивам удалось достичь железных ворот. Чудовища летели к ним, давя по дороге друг друга, — все эти судьи, воины, палачи, краснобаи, лекари, стражи, надсмотрщики. Они сгибались, они свивались в кольца, сильные отталкивали тех, кто послабее, как тонущие. Но обвал, грохоча, опережал дивов, и только двенадцать из них сумели спастись, вырваться через распахнутые ворота. Из рухнувшего Города Тьмы удирали и пери, удирали все, кроме Карии. Не боялись они, бессмертные, погибнуть под обломками, но что за радость оставаться среди развалин и мертвых чудовищ?

Рассвет выбелил небо, и солнце, живое, настоящее солнце, облило своим еще нежгучим светом и людей — победителен дивов, и толпу обольстительных пери, присмиревших насмешниц, и двенадцать оставшихся в живых дивов, робких и жалких. А в проеме железных ворот виден был рухнувший Город Тьмы. Теперь и вправду была в этом городе тьма, и только в тех местах, где скопились груды алмазов, можно было с трудом различить мертвую голову дива, отделившуюся от мохнатого тела, или ветку искусственного дерева с замолкшим искусственным соловьем, или обломок дворцового купола, или сотворенный из огромного жемчуга куст жасмина.

Двенадцать дивов, распластавшись перед Гор-оглы, как рабы, взмолились:

— Пощади нас, человек, не убивай твоих слуг, ибо отныне мы будем служить людям: они сильнее нас!

— Да, мы сильнее вас, ибо знаем, что живое живет не за счет живого, а ради живого. Смотрите: нет больше вашего Города Тьмы, нет больше вашего царя — Белого Дива, но есть Царь-Нищий, он живет в нас, ибо если он и погиб, то погиб ради живого. А теперь служите нам, — сказал Гор-оглы.

Дивы обрадовались, закричали криком рабов:

— Приказывай, мы твои слуги!

Десять сотен умельцев, истощенных неволей, уселись па десяти дивах, Царь-Злато кузнец и Тиллякыз — на одиннадцатом, а на двенадцатом — Гор-оглы, верхом на Гырате, с царевной Юнус в своем седле. Высоко над пустыней взметнулись дивы-рабы с верховыми на волосатых плечах; полетели и пери, еще не зная, где будет их новое пристанище. Так добрались до Груды Костей. Здесь решили сделать стоянку.

По-прежнему из недр горы человеческих костей поднимался голос: «Находите себе место среди нас!» По-прежнему две скалы, то сходясь, то расходясь, ударяли мертвое тело дива Баймака. Но теперь это урочище дивов, столь страшное некогда для людей, никого не пугало, ибо государство дивов было повержено в прах, в подземный прах.

Когда путники расположились на отдых, из-за горы человеческих костей к ним вышел юноша. Это был царевич Махмуд. Он радостно поздоровался с Гор-оглы, которого ждал сорок и дважды девять дней, он почтительно приветствовал его спутников, только на пери Юнус не пожелал взглянуть.

Гор-оглы спросил его, спросил со смехом и лаской:

— Что же ты не поздороваешься с пери Юнус и ее подругами? Смотри, сколько их здесь, месяцеляких красавиц! Разве не ради пери Юнус ты покинул свой дом, забыл друзей, близких, забыл самого себя?