Хелена Нюблум - Ожерелье королевы

Все видели, как прекрасна королева, и склоняли пред ней головы, как пред владычицей. Но никто не знал, как она добра и как ее сердце под белым горностаем обливалось кровью.

И когда она с нахмуренным лбом и глазами, полными слез, приветствовала свой народ, все думали, что она сердита и опечалена: они не знали, что она плакала оттого, что не может сделать самой малости для несчастных и обездоленных.

Королева не переставала думать, как бы ей помочь бедной матери, которая молила о милостыне вместе с птицами у ее окна.

Наконец она нашла выход.

Король приставил к королеве пажа, такого же юного и прекрасного, как она сама.

Он носил ее длиный бархатный шлейф с золотыми коронами, наполнял ее бокал вином и зажигал факел, показывая ей дорогу в мрачных переходах замка. Он спал с обнаженным мечом на медвежьей шкуре у ее дверей, чтобы защитить ее от любой опасности. Он не сводил глаз с лица королевы, стараясь уловить малейшее ее желание или приказ, и самой большой наградой ему была ее улыбка и благодарность.

Однажды, когда паж пришел, чтобы нести шлейф небесно-голубого бархатного платья королевы, она наклонилась, как будто поправить шлейф, и в этот миг маленькая записка скользнула в его руку. Она вложила в нее одну из жемчужин своего ожерелья и написала, куда он должен был отнести ее.

Если бы королева попросила его прыгнуть в ров с крыши замка, он не колебался бы ни секунды. С какой радостью он бросился бы исполнять ее приказание!

Он помчался быстро, как птица, а когда вечером, держа шлейф королевы, паж сложил руки на груди и молчаливо поклонился ей, королева прочитала на его лице, что поручение выполнено.

С этого дня просьбы и жалобы градом сыпались в окно королевы. Не только маленькие птички просили еду у ее корзинки с хлебом, но и все те, кто вздыхал, страдая от бедности и нужды. Когда королева просыпалась, она слышала, как град маленьких камешков с мольбами ударяет в ее окно. Однажды камень даже разбил оконное стекло, но королева была уверена, что оно раскололось от холода.

По утрам королева проверяла свою корзинку и читала просьбы своего народа, много горьких слез пролила она над этими письмами.

Всего охотнее она опустошила бы весь замок, а все богатства отдала бы бедным и несчастным, но король никогда не давал ей больше двадцати пяти эре. Что ж еще могла она делать, кроме как отдавать жемчужины из своего ожерелья? И дрожащими руками она снимала одну жемчужину за другой.

Всегда с ней был ее пажf который разносил ее дары и приветы, и он мчался бегом, одетый в небесно-голубые цвета королевы, стремя маленькими белыми перьями, развевающимися на берете. Он улыбался бедным, говоря:

— Посмотрите, вот прилетел почтовый голубь королевы! У него всегда есть что-нибудь в клюве!

Можно догадаться, что ожерелье с каждым днем становилось все реже и реже. И, чтобы король не мог этого заметить, королева спускала все ниже и ниже на шею и к лицу свои золотистые локоны и все жемчужины перетянула на грудь, лишь бы король не увидел, как много их недостает. Вскоре осталась лишь тоненькая нитка жемчуга, ее нужно было сохранить! А ей пришлось читать новые просьбы, такие трогательные и горестные, что потребовались еще жемчужины из ожерелья, и наконец однажды утром их вовсе не осталось.

Как бы ей скрыть это от короля!

Она зачесала свои золотистые волосы на самый лоб так, что они закрыли обе щеки, затем уложила их крестом на груди и скрепила белой розой.

Но в этот день во время еды у короля было дурное настроение.

— Что ты вечно делаешь со своими волосами? — спросил он. — С каждым днем ты все больше прячешь свое лицо, а сегодня я вижу только кончик твоего носа, хотя ты сидишь рядом со мной! Убери волосы, чтобы я мог хорошенько видеть тебя!

Он откинул длинные волосы королевы назад и увидел, что ожерелья не было!

— Где ожерелье? — закричал он. Его голос звучал, как у старого хриплого ворона. — Где ожерелье?

Королева смутилась.

— Ах, я сегодня не надела свое ожерелье! — сказала она.

Король велел позвать восемь камеристок и восемь камер-фрейлин, и они искали по всем ящикам и шкафам королевы, пока не покраснели от натуги, как брусничное варенье, но ожерелье исчезло.

— Ты потеряла ожерелье?! — закричал король. Его голос звучал теперь, как рев быка.

— Нет! — тихо ответила королева.

— Ты его отдала! — закричал король, — Кому ты его отдала?

Тогда королева опустила глаза и ничего не ответила.

— Кому ты его отдала? — снова закричал король, но королева не сказала ни слова.