Марина Соколова: Две Золушки

К этому времени мачеха успела подавить половину тараканов. Разрушив башню на голове, простоволосая, она побежала на чердак разоблачать виновниц скандала. Увы! У неё ничего не получилось. Девушки не признали предъявленного обвинения. Причём Золушка была абсолютно искренна, а Алёна притворялась. Разоблачить её могли только Жавотта и Луиза. Но они – как в рот воды набрали. Сказать правду для сестёр означало обвинить самих себя – и они предпочитали молчать. Зато мачеха бушевала целую неделю. Она била посуду, ломала мебель и размахивала кулачищами. Но избивать Золушек она не решалась, потому что у господина Журдэна кулачищи были ещё массивнее. И хотя под каблуком у жены бедняга терял одно душевное качество за другим, у него в запасе их было ещё очень много. Он бы, конечно, не допустил физической расправы. Алёну переполняло чувство удовлетворённой мести. Оно прибывало с каждым днём – и девушка решила поделиться им с Золушкой. Реакция превзошла все ожидания. Узнав секрет подруги, Золушка бросилась к мачехе с извинениями. Алёне с большим трудом удалось остановить её на полпути. Вернувшись на чердак, Золушка разрыдалась, a Алёна рассердилась. Менталитет падчерицы был ей совершенно непонятен. «Неужели тебе жалко злую мачеху и глупых сестёр?» – негодовала Алёна. «Мне себя жалко», – призналась Золушка. «Но почему?» «Принц больше к нам не приедет, и я его никогда не увижу». «А-а-а», – догадалась Алёна и тоже заплакала. «А ты почему плачешь?» – удивилась Золушка. «Потому что я его тоже люблю». Девушки утирали друг другу чёрные слёзы и наперебой расхваливали принца. Но это не могло продолжаться бесконечно. Алёна взяла себя в руки и произнесла решительным тоном: «Надо что-то делать». «Боже мой! Но что же, что? – заголосила Золушка. – Что могут сделать две бедняжки во имя любви?» «Мы должны стать красавицами», – решила за двоих Алёна. «А как?» – с надеждой в голосе спросила Золушка, которая ради принца была готова на любые жертвы. «Нужно как следует помыться, – рассуждала вслух Алёна. – Правда… мы тут же опять запачкаемся. Сделать красивые причёски и хорошо одеться». «Где же мы возьмём платья и туфли?» – упала духом Золушка. Внезапно Алёну осенило: «Ведь скоро бал во дворце. Появится твоя крёстная, и по мановению палочки произойдёт чудо». «Я не знаю свою крёстную. Люди говорят, что она фея. Но почему ты решила, что крёстная нам поможет?» «Я тебе потом всё объясню», – неопределённо ответила Алёна. Золушка безоговорочно поверила подруге, и девушки зажили ожиданием бала.

Кому-то Золушка показалась наивной, а кому-то – чистой и доверчивой. Кто-то почувствовал к Алёне уважение, а кто-то – неприязнь. Сколько людей – столько мнений. Удивляет другое: девушки напрочь забыли про ревность. Золушке она была чужда и несвойственна, а в Алёне, вероятно, стали происходить какие-то изменения. Она забыла все другие чувства, кроме любви к принцу. У неё была тьма-тьмущая соперниц – целое королевство, и среди них – немало красивых, знатных, очень влиятельных девушек. Правда, в красоте с Алёной могла соперничать только Золушка. Но ведь существуют браки по расчёту. В королевских семьях их особенно много. Благосклонности принца добивались тысячи соперниц, среди которых были Жавотта и Луиза. И хотя девушки занимали в королевстве последнее место по красоте, их мать занимала первое место по интригам и заговорам. Как только Жавотте вставили зубы, а Луизе вправили руку, неунывающие сёстры тотчас же стали готовиться к королевскому балу. Кутюрье придумывали пышные платья, чтобы скрыть их огромные ноги, и высокие воротники, чтобы спрятать их длинные носы. Куаферы изобретали замысловатые причёски, чтобы отвлечь внимание от слоновьих ушей и поросячьих глазок. Мать, как обычно, превзошла дочерей, так что на их фоне господин Журдэн выглядел, как бедный родственник. Жавотта и Луиза фыркали в его сторону, а Золушка и Алёна усердно натирали его башмаки. Казалось, господин Журдэн не замечал ничьих намёков. И это было похоже на правду, потому что от стыда он старался всё время смотреть в потолок. В назначенный день по всему королевству разъезжали глашатаи, оповещавшие о празднике. Уставившись в безоблачное небо, господин Журдэн ждал около кареты, пока расфуфыренная троица давала Золушкам ценные указания. Госпожа Журдэн зычным басом перекрикивала глашатаев, а Жавотта и Луиза подпевали матери бархатными баритонами. Они так увлеклись, что чуть не опоздали на бал. Карет было великое множество, поэтому пришлось припарковаться за километр от дворца.