Сельма Лагерлёф: Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

А на дворе весна. Всего-то двадцатое марта, но в приходе Западный Вемменхёг на юге провинции [2] Провинции в Швеции – чисто географическое деление, не совпадающее с административным. Административная единица называется лен. Сконе уже весна. Зелень еще не появилась, но почки – тут как тут. Придорожные канавы залиты до краев талой водой, по обочинам цветет мать-и-мачеха, заблестела и потемнела кора на кустарнике у забора.

Родители оставили дверь приоткрытой, и слышно, как весело заливается жаворонок. По двору бродят куры, и, судя по кудахтанью, им тоже весело. Степенно, но бодрее, чем обычно, вперевалку выступают гуси и при каждом шаге поворачивают голову: налево, направо, налево, направо. В коровнике тоже, наверное, пахнет весной – оттуда время от времени доносится радостное мычание.

Мальчик читал, бормотал и то и дело встряхивал головой. Вот засну, не успею все это выучить, ну и попадет мне от отца!

И все же заснул.

Он и сам не знал, сколько проспал. Разбудило его тихое постукивание за спиной.

На подоконнике, как раз напротив, стояло большое зеркало, в нем отражалась почти вся комната. И он сразу увидел, что крышка большого сундука открыта.

Большой, тяжелый, посеревший от старости дубовый сундук с железной резной окантовкой. Никому, кроме матери, не разрешалось не только открывать, даже прикасаться к этому сундуку. Там хранилось ее приданое. Чего там только не было! Два старинных народных костюма: красные блузы с коротким лифом, сборчатые юбки, большая брошь с жемчугом. Накрахмаленные косынки, тяжелые серебряные пряжки и цепочки. Теперь, конечно, никто такое не носит. Мать много раз собиралась выкинуть все это старье, но так и не собралась.

А сейчас крышка откинута. И как это может быть? Он сам видел – мать копалась в сундуке перед уходом, а потом закрыла крышку. Она ни за что не оставила бы сундук открытым.

И ему стало страшно. А что, если, пока он спал, в дом забрался вор? Что делать? Настоящий разбойник может и убить, им это нипочем, разбойникам.

Он сидел, не шелохнувшись, делал вид, что спит, и подглядывал в зеркало.

Вор так и не показался, но мальчик краем глаза заметил какое-то движение. На сундуке шевелилась странная тень, словно какая-то жидкость, быстро темнея, переливалась в невидимом флаконе. Вгляделся, зажмурился, посмотрел опять – и не поверил своим глазам.

То, что он принял за тень, была никакая не тень.

Это был гном. Настоящий гном. И этот настоящий гном сидел на передней стенке сундука верхом, как на лошади.

Мальчик слышал, конечно, о гномах. Говорили, что в каждом доме есть свой гном, гном-домовой. Эти гномы-домовые якобы считают людей своими подопечными и следят, чтобы семья жила в достатке. Но он даже вообразить не мог, что они такие крошечные. Высотой в ладонь, не больше. Безбородое личико, морщинистое, как у старика. Черный камзол, брючки до колен и широкополая шляпа – настоящий франт. Кружева на воротнике и манжетах, башмаки с золотыми пряжками, подвязки на брючках собраны в изящные розетки.

И этот гном, оказывается, вытащил из сундука бабушкин вышитый передник и с восторгом рассматривал. Качал головой и тихонько цокал языком от восхищения. Увлекся и даже не заметил, что кто-то за ним наблюдает.

Мальчик, конечно, удивился и немного испугался. Не каждый день увидишь гнома. Но испуг быстро прошел. Чего его бояться – такой маленький. И к тому же занят передником, ничего не видит и не слышит. Можно спихнуть его в сундук и захлопнуть крышку. Вот будет потеха!

Потеха-то потеха, но прикоснуться к гному он все же не решался. Кто их знает, про них всякое говорят… Не поворачивая головы, пошарил глазами по комнате – с чем бы к нему подступиться? Диван, складной стол, кастрюли, медный кофейник на полке у плиты. Бидон с водой у двери. Тарелки и блюдца в полуоткрытом шкафу. Там же, в ящике, половники, ложки, ножи и вилки. На стене, рядом с портретом датского короля, висит отцовское ружье. Герань и фуксии на окне.

Взгляд его упал на сачок для бабочек, висевший на вбитом в наличник гвозде.

Мальчика словно подбросило – он в два прыжка оказался у окна, схватил сачок и накрыл им край сундука. Какая удача! Он сам удивился, как ловко у него вышло: гном оказался в сачке! Бедняга лежал на дне частой сетки вниз головой и судорожно дергал ручками и ножками. Мальчик повернул сачок половчее, чтобы гном не выбрался, и задумался. И что делать дальше с таким уловом?

Гном попытался перевернуться и вылезти из сачка, но каждый раз, когда ему удавалось зацепиться за сетку, его мучитель встряхивал сачок, и гном опять оказывался на дне.