Божена Немцова: Серебряная книга сказок

© В. Петрова, наследники, 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

У одного бедного крестьянина не было детей. Сколько раз он своей жене говаривал:

– Послал бы нам Бог ребёночка, стал бы он мне на старости лет утешением, а моему убогому хозяйству наследником!

И наконец принесла ему жена сына.

Исполнилось мальчишке всего три дня, а мать его уже и прокормить не может, сколько ни даст – всё мало. Стала кашу варить, а сын три миски съест, ещё просит. Что делать? Отрезала ломоть хлеба, отрезала другой, оглянуться не успела, а краюхи-то и нету!

Начали тогда ему давать всё, что сами ели, и стал расти сынок не по дням, а по часам. Сколько отец с матерью съедят, столько и он уминает. Прозвали его Ненасытой, да так имя это навсегда к нему и пристало.

Растёт сын, как молодой дубок, – день ото дня силёнкой наливается, а в сусеках у крестьянина убывает. Мать ничего другого целый день не делает, только у печки стоит да для Ненасыты стряпает. Совсем приуныли старики, а отец и говорит:

– Нам его Бог в наказание послал. Коли ещё немного дома поживёт, мы с тобой по миру с сумой пойдём.

– А чего его дома держать? Пошлём-ка парнишку на заработки, силёнкой его Бог не обидел, пускай собирается! – поддакнула мать.

Стукнуло Ненасыте двенадцать лет, а ростом он уже с отца вымахал. Вырвать из земли здоровенную ель с корнем было для него сущим пустяком.

Собрали его старики в дорогу.

Пошёл Ненасыта. Идёт, ищет хозяйство побогаче, где б кормили получше. Видит – мельница стоит, а на завалинке сам мельник.

– Бывайте здоровы, хозяин, – поздоровался с ним Ненасыта.

– Спасибо на добром слове! Чего тебе, парень, надобно? – спрашивает мельник деревенского богатыря.

– Не нужен ли вам работник? Но скажу наперёд – ем за семерых, а работаю за десятерых.

– Ну, еды у нас, слава богу, хватает, а если будешь работать за десятерых, я скупиться не стану, – отвечает мельник.

Остался Ненасыта у мельника. Утром велит хозяин новому работнику лошадей запрягать да в лес отправляться. А жене приказывает стряпать на семерых. Подошёл к телеге, а там ни топора, ни шеста, никакого снаряжения. Удивился мельник, а Ненасыта ему говорит:

– А вы, хозяин, не сомневайтесь, ваш инструмент для меня легковат.

Не знает мельник, что и думать, забрался в телегу, и поехали они в лес. Глядит хозяин, диву даётся: ухватился Ненасыта за дерево, выдернул с корнем, ветки обломал и кинул на телегу, будто палочку. «За такого работника держаться нужно», – подумал мельник.

Домой приехали, Ненасыта поклажу выгрузил и обедать пошёл. Смотрит мельничиха.

– А где же семеро работников? – спрашивает она мужа. Объяснил ей мельник, какого работника нашёл. Подала мельничиха на стол. Ненасыта всё мигом убрал. Хозяин говорит:

– Ну, работник, сыт ли ты?

– Малость заморил червячка, теперь и поесть можно, – отвечает Ненасыта и на печь поглядывает, где миска с лепёшками стоит и буханка хлеба лежит.

– Ну, коли не наелся, бери лепёшки, хозяйка ещё напечёт.

Не заставил Ненасыта себя дважды просить, схватил миску, и через минуту от лепёшек один дух остался. И хлеб с повидлом следом отправил.

– Теперь сыт, спасибо, – сказал Ненасыта.

Мельничиха только руками всплеснула, её бы воля, она б этого обжору немедля со двора проводила. Но мельник на своём стоит: работает, мол, Ненасыта за десятерых, за десятерых и есть должен. Был мельник в доме полновластным хозяином, перечить себе не давал, и пришлось жене покориться. Но вскоре мельничиха снова за своё взялась, да только исподволь, осторожненько.

Пилила мужа, пилила, пока своего не добилась, плюнул мельник и попросил Ненасыту со двора.

Поблагодарил Ненасыта мельника и пошёл дальше. Идёт, печалится, жаль ему с мельницей расставаться, и говорит он сам себе:

– Куда бы мне податься, чтоб досыта наедаться?

– Ступай ко мне, будешь сыт по горло, – слышит он вдруг голос за спиной.

Оглянулся, видит – чёрт!

– Ты кто таков будешь? – спрашивает Ненасыта с интересом.

– Я – чёрт! Коли ты меня не боишься, иди ко мне на службу, работа не трудная, а плата щедрая.

– К тебе ли, к другому ль – всё одно. Работы я не боюсь, лишь бы кормили досыта.