Людмила Панова: Луговичка

Старуха, словно забывшись, смотрела куда-то вдаль, в своё прошлое, и её сморщенное лицо на минуту разгладилось. Так, по крайней мере, показалось Андрею. Но уже через минуту Горбылиха с гордостью протянула ему бусы.

— Возьми и спрячь. Ровно в полночь, когда взойдёт полная луна, отправляйся на Ерохин луг, что возле речки Быстрянки. Дуб, расколотый молнией, помнишь?

— Помню, конечно. А зачем мне туда? — Андрею явно не по душе пришлось предложение Горбылихи.

Старуха продолжала:

— Сядешь под него и жди. К тебе сами подойдут. А подойдут — скажешь: у меня есть подарок для вашей хозяйки — Луговички, но прежде хочется мне с ней поговорить. Подарок не отдавай, пока не поговоришь.

Старуха перебирала в руках сверкающие изумруды, и Андрею показалось, что лицо старухи так же светится изнутри. «Да, дело здесь нечисто».

Вслух он произнёс:

— Это кто же ко мне подойдёт, сам сатана в юбке? Не пристало мне, человеку божьему, связываться с ними.

Старуха взглянула на него почти сердито.

— Тогда зачем ты пришёл? Пусть всё остаётся как есть. Река высыхает, пшеница сгорает, осенью нечего собирать будет.

Подумал Андрей и согласился.

— Давай свои бусы. Хоть не по душе мне это, но смотреть, как люди и скотина мучаются, тоже не хочу. Ну, отдам я бусы, а дальше-то что?

Старуха хитро прищурилась:

— А дальше — в глаза ей прямо не смотри, а то как бы не заворожила она тебя, Андрюшенька.

Андрей махнул рукой в раздражении:

— Глупости всё, чтобы мне запасть на нечисть; ты смеёшься, старуха?

Но Горбылиха была серьёзна.

— Хорошо, коли так. А дальше расскажешь Луговичке про Полевика. Так, мол, и так, засушил, сжёг всю траву, на землю дождя не даёт, погибает всё, помоги чем можешь. Думаю, она тебе не откажет.

Взял Андрей шкатулку и сунул за пазуху. Уже на пороге, на прощание, старуха остановила его:

— А отец твой, Андрюша, жив будет. Спасёт его любовь близкая и чуждая. Только на любви жизнь и держится.

Мало что понял из её слов Андрей, но ничего не сказал, только головой своей кудрявой кивнул и вышел вон.

Еле дождался Андрей ночи, подождал, когда все уснут, вышел во двор, за калитку, и что есть духу припустил к Ерохину лугу. На небе звёзды высыпали, что горох на синей скатерти. Луна полная, круглая, жёлтым оконцем светит. Прибежал Андрей к дубу, что посередине луга стоял, уселся прямо у ствола выжженного и стал хозяйку дожидаться. Смотрит по сторонам — нет никого, только трава да кашки луговые шевелятся. Поёжился парень, хоть и не из робких был, а всё же одному ночью посреди луга боязно как-то. Сидел, сидел и задремал незаметно. Во сне он Полевика увидел. Стоит старичок, головой своей лохматой качает да посмеивается:

— Что не дал водицы? Пожалел старику, вот теперь и сам помучайся.

Андрей во сне полную фляжку холодной воды ему протягивает:

— На вот, испей, батюшка, только не сердись на меня, дай нам дождика проливного, а то ведь погибнет всё.

Старикашка смеётся, длинным пальцем грозит:

— Ну уж нет! Сразу надо было думать. Пожалел глоточка, а море воды просишь, не будет этого.

Андрею до того тошно стало, ведь сам во всём виноват, что людей без воды оставил. Всхлипнул он и проснулся. Глядит, рядом двое суетятся, меж собою шепчутся:

— Уф, уф, живой, что ли, он?

— Уф, уф, да живой, вишь, шевелится.

Пригляделся Андрей да так и обмер от удивления. Два здоровенных толстых хомяка говорили человеческой речью. Рыжий хомяк заглянул ему в лицо, и его толстые щёки раздвинулись в улыбке.

— Ты тут шлучайно или как?

Андрей протёр глаза и окончательно проснулся:

— Нет, не случайно. Особу одну женского пола поджидаю. А вы кто такие?

Хомяки зашушукались, щеками зашевелили:

— А ты, шлучайно, не Луговичку ли ждёшь?

— Её самую, — усмехнулся Андрей, уж больно смешными ему показались эти два толстяка.

Бурый хомяк подошёл поближе, пытаясь разглядеть парня при свете луны.

— А на што она тебе?

Андрей пощупал за пазухой и, убедившись, что шкатулка на месте, тихо произнёс:

— Да вот вещицу надо бы ей передать от доброго человека.

Хомяки снова зашушукались и смешно замахали лапками.

— Жди нас ждесь!

Через минуту хомяки скрылись в густой траве, и он снова остался один. Прошло немало времени, прежде чем трава снова зашевелилась и прямо перед ним появился странный зверёк в зелёном сюртуке. Был он помельче хомяков, стоял на задних лапах, как человек, и взгляд имел вполне разумный. На длинной мордочке восседали самые обычные очки. «Да ведь это барсук!» — догадался Андрей.