Шарль Перро - По дорогам сказки

Но ласточка летела дальше и дальше.

На берегу прозрачного голубого озера посреди раскидистых деревьев стоял старинный белый мраморный дворец. Виноградные лозы обвивали его высокие колонны, а наверху, под крышей, лепились птичьи гнёзда. В одном из них и жила ласточка.

— Вот мой дом! — сказала она. — А ты выбери себе самый красивый цветок. Я посажу тебя в его чашечку, и ты отлично заживёшь.

Дюймовочка обрадовалась и от радости захлопала в ладоши.

Внизу, в траве, лежали куски белого мрамора — это свалилась верхушка одной колонны и разбилась на три части. Между мраморными обломками росли крупные, белые как снег цветы.

Ласточка спустилась и посадила девочку на широкий лепесток. Но что за чудо? В чашечке цветка оказался маленький человечек, такой светлый и прозрачный, словно он был из хрусталя или из утренней росы. За плечами у него дрожали лёгкие крылышки, на голове блестела маленькая золотая корона, а ростом он был не больше нашей Дюймовочки. Это был король эльфов.

Когда ласточка подлетела к цветку, эльф не на шутку перепугался. Ведь он был такой маленький, а ласточка такая большая!

Зато как же он обрадовался, когда ласточка улетела, оставив в цветке Дюймовочку! Никогда ещё он не видал такой красивой девочки одного с ним роста. Он низко поклонился ей и спросил, как её зовут.

— Дюймовочка! — ответила девочка.

— Милая Дюймовочка, — сказал эльф, — согласна ли ты быть моей женой, королевой цветов?

Дюймовочка поглядела на красивого эльфа. Ах, он был совсем не похож на глупого, грязного сынка старой жабы и на слепого крота в бархатной шубе! И она сразу согласилась.

Тогда из каждого цветка, перегоняя друг друга, вылетели эльфы. Они окружили Дюймовочку и одарили её чудесными подарками.

Но больше всех других подарков понравились Дюймовочке крылья — пара прозрачных лёгких крылышек, совсем как у стрекозы. Их привязали Дюймовочке за плечами, и она тоже могла теперь летать с цветка на цветок. То-то была радость!

— Тебя больше не будут звать Дюймовочкой. У нас, эльфов, другие имена, — сказал Дюймовочке король. — Мы будем называть тебя Майей!

И все эльфы закружились над цветами в весёлом хороводе, сами лёгкие и яркие, как лепестки цветов.

А ласточка сидела наверху в своём гнезде и распевала песни как умела.

Всю тёплую зиму эльфы плясали под её песни. А когда в холодные страны пришла весна, ласточка стала собираться на родину.

— Прощай, прощай! — прощебетала она своей маленькой подруге и полетела через моря, горы и леса домой, в Данию.

Там у неё было маленькое гнёздышко, как раз над окном человека, который умел хорошо рассказывать сказки. Ласточка рассказала ему про Дюймовочку, а от него и мы узнали эту историю.

у, начнём. Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь.

Так вот, жил-был на свете злой-презлой тролль, настоящий дьявол. Он всегда рад был причинить кому-нибудь неприятность. Однажды он был в особенно хорошем расположении духа: ему удалось смастерить такое зеркало, в котором всё доброе и прекрасное уменьшалось до того, что его и разглядеть было невозможно, а всё негодное и безобразное, напротив, так и бросалось в глаза и становилось ещё хуже. Прекраснейшие леса и поля, отражаясь в этом зеркале, казались варёным шпинатом, а красивейшие из людей — отвратительными уродами: голова у них была там, где должны быть ноги, ноги — там, где голова, а туловища совсем не было. А если у кого-нибудь на щеке или на носу была веснушка или родинка, она расплывалась по всему лицу, так что лица и вовсе нельзя было узнать.

Это очень забавляло тролля, и он не мог нарадоваться своей выдумке.

Все ученики тролля — у него была своя школа — рассказывали о зеркале, словно о каком-то чуде.

— Вот теперь, — говорили они, — можно увидеть наконец весь мир и людей в настоящем свете.

И они принялись шнырять со своим зеркалом по всей земле. Скоро не осталось ни одной страны, где бы они не побывали, ни одного человека, на которого бы они не навели своё кривое зеркало. Напоследок захотелось им добраться до самого неба.

Всё выше и выше, всё ближе и ближе к солнцу летели они, и зеркало у них в руках кривилось и корчилось всё больше и больше. И вдруг оно до того перекосилось, что вырвалось у них из рук и, рухнув на землю, разбилось вдребезги.