Третьяков Федорович - Андрейка и лодырь Ромашка

У входа в музей он некоторое время постоял перед стеклянным киоском, где толстая продавщица торговала коржиками и от скуки сама их ела. Глядясь в стекло, Андрейка пригладил волосы, попробовал придать своему лицу серьезное, задумчивое выражение, но продавщица приоткрыла окошечко и начала ругаться:

– Чего болтаешься тут? Вот сейчас выйду – направлю!…

Андрейка связываться с ней не стал и вошел в музей.

У самой двери за маленьким столиком сидела какая-то женщина. Она спросила:

– Тебе чего, мальчик? Музей закрыт…

– Я не смотреть… – растерялся Андрейка. – Я насчет мамонтового зуба…

Женщина пристально на него посмотрела, потом крикнула в соседнюю комнату:

– Андрей Ильич! Тут опять пришел мальчик насчет мамонтова зуба!…

– Тот самый? – отозвался невидимый Андрей Ильич.

– Нет, другой… Очевидно, существует целая компания владельцев!…

Вышел пожилой дядька самой обыкновенной внешности и, насмешливо оглядев Андрейку, спросил:

– Ну? Значит, еще один претендент? Сколько же вас всех, пайщиков?

– Каких пайщиков? – не понимал Андрейка. – Я не пайщик… Я – который зуб нашел… Около Шапкина.

– Это как раз я и имеют в виду, – кивнул дядька. – Послушай, мальчик, неужели трудно понять: музей не имеет средств, он содержится на общественных началах. Все экспонаты переданы нам безвозмездно. И только ваш товарищ ничего признавать не желает… Пишет жалобы, называет жуликами…

Андрейка растерялся, прямо остолбенел, не знал, что сказать.

А дядька взял его под руку и повел по музею, показывая то на одну вещь, то на другую:

– Вот старинная ваза, очень ценная. Передала одна пожилая учительница… Вот шлем, кольчуга – выкопал тракторист из села Матрена и принес нам…

Но Андрейка ничего не видел, а старался высвободить руку и бормотал:

– Подождите, дядь… Я хочу… Я не при чем… Я только… Он не имел права! Это – общий зуб!… Вместе находили… Он только отвозил…

Наконец дядька понял, что Андрейка не виноват, и попросил:

– Объясните, пожалуйста, своему товарищу, может, он вас послушает…

– Я ему объясню!… Я объясню!… – шипел Андрейка, не зная куда деваться от стыда. Он выскочил из музея с таким видом, что продавщица из стеклянного киоска даже удивилась:

– Эй, шалтай! Влетело тебе? Так и надо!…

От расстройства и злобы на Сенечку Андрейка не заметил, как прошел мимо автобусной станции и сгоряча отмахал целую остановку, чуть пешком не дошел до самого Шапкина!…

А там он прямиком направился к Сенечке.

Сенечка, видно, сообразил, что его разоблачили, и на улицу для разговора не вышел, а высунулся в окно.

– Ты деньги у них требовал?! – с ходу обрушился на него Андрейка.

– А как же! – ни капельки не смутился Сенечка. – Полагается! Пускай не зажимают…

– Чего тебе налагается?

– А что Читака рассказывал? Тому мальчишке миллион причитался…

– Заграница тебе тут? – бесновался под окном Андрейка. – Миллион ему подавай! Миллионер какой!

– Не обязательно миллион… Можно и поменьше… да хоть сколько-нибудь!…

– А если у них нет?…

– Найду-ут! – нахально ухмыльнулся Сенечка. – Не может быть, чтоб не было… Не обедняют небось!… Или пускай дают что-нибудь на обмен!…

– Ты нас всех осрамил!…

Но Сенечку ничем не проймешь:

– Вас не касается… Мой зуб, я нашел, отвез…

– Все находили! Я первый нашел!…

– Нашел, да выбросил! Что – нет? А я поднял! Должен получить вознаграждение… у нас всякий труд оплачивается… дураков нет!…

– Жила! Кулацкая морда! – махал кулаками Андрейка. – Спекулянт! Дать тебе…

– Ты не особо… – надулся Сенечка. – Ишь, размахался! Иди к своему дому да махай! Испугал… Завидки берут?

За Сенечкиной спиной появился его старший брат – хулиганистый Васька – и погрозил Андрейке кулаком… Пришлось уйти. А Сенечка из окна еще и дразнился:

– Зло берет – кишки дерет! Зло берет – кишки дерет!…

Когда ребята узнали о позорных поступках Сенечки, они тоже расстроились.

– Ну и крохобор! – удивился Алеха. – Не знали, что он такой!…

– А я знал! – заявил Моська. – Весной мы нашли сухую змеиную кожу… Он, вернее, нашел!… Из нее змея выползла, а она сухая, лежит, как целая!… Мне такая кожа нужна… Я говорю: дай… Он начал жаться, вилять, как змей: то отдаст, то обратно возьмет…

– А мне он вчера дал шесть слив… – припомнил Алеха.

– Притворился! – объяснил Андрейка. – А теперь все выяснилось…

– Больше не будем с барыгой таким водиться! – решил Моська.